Из сборника "Рассказы о путешествиях"

Гондола бесшумно скользила по грязной воде. Мы сидели в напряженном молчании. В чем спрятана ловушка, которую нам наверняка приготовил этот викинг? Что нас ожидает? Гондола бесшумно скользила дальше, ну, совершенно бесшумно.

— Что происходит? — нервно спросила самая лучшая из всех жен. — Почему он не поет? Я не могу больше выносить эту тишину.

Она повернулась к гондольеру:

— O sole mio, s'il vous plait[52]!

— Prego, Signora[53]!

И над водой зазвучал его томный тенор. Сладостная, обольстительная мелодия нагоняла сентиментальные чувства. Нам даже показалось, что в груди этого обветренного пирата живет столь потрясающая человечность… что в волнах Большого Канала прекрасной Венеции тонет всякая меркантильность… что суетный мир отступает перед добротой, пением и улыбками…

Но тут улыбка на лице моей супруги сменилась гримасой испуга:

— Боже мой, — прошептала она, — ведь это же я его попросила!..

Но было слишком поздно. Мы уже остановились у отеля.

— 30000, - спокойно произнес гондольер. — 17500 за поездку и 12500 за серенаду.

Самая лучшая из всех жен вздрогнула всем телом, ее прекрасное лицо передернулось от подобной мерзости, она вплотную подступила к этому шантажисту и потребовала объяснить, почему, собственно, какое-то жалкое "О соле мио" оценено в 12500.

— Spezialista! — с готовностью гордо ответил он. — Tenore! Molto голос, molto старание, molto bambini, Santa Maria…

Он получил свои 30000 лир и ничего более, кроме 1500 лир чаевых. Но ни лиры больше. Всему есть предел. Удовлетворенный, он сел в свою гондолу и отчалил. И мы еще долго слышали издалека его "О соле мио"…

С тех пор мы дали себе страшную клятву никогда больше не пользоваться гондолами. Однако, это было связано с известными трудностями, поскольку известие, что пара сумасшедших иностранцев платит любую запрашиваемую цену, распространилась среди гондольеров с быстротой лесного пожара. С самого утра они толпились у наших дверей:

— Bella[54] тур по Венеции! Bellissima[55] гондола! Только 26500 лир! Включая "О соле мио"!

Пришлось отучить себя от посещения ресторанов. Проблема, как мы сможем кормиться без раззолоченных официантов, разрешилась легко и счастливо, когда мы открыли для себя те чудодейственные автоматы, которыми во все возрастающем количестве оснащают все прогрессивные коридоры Европы. Нам объяснили назначение его разных прорезей, кнопочек и выдвижных ящичков:

"Вот сюда 1000 лир… Сюда нажмите… Тут будет сэндвич с сыром alla Milanese[56]… Вот отсюда забирать… Сюда ударить кулаком…".

Однако, когда мы выполнили все эти предписания, никакого сэндвича не выпало, а только внезапно вспыхнул стеклянный глазок с предупреждающей надписью:

"Пожалуйста, еще 500 лир. Добро пожаловать в солнечную Италию".

Я попытался решить проблему 50 лирами, нажал, потянул, ударил кулаком, еще раз потянул и, действительно, нащупал завернутый в целлофан сэндвич с сыром, между прочим, отменного вкуса. В благодарность я бросил 10 лир в одну из еще не использовавшихся мною прорезей. В ответ выскочил один из выдвижных ящичков с запиской: "Grazie!".

Но вот, наконец, настал день нашего отъезда. Для гарантии я заранее заказал моторный катер-такси, который должен был подвезти нас к вокзалу за час до отправления поезда. Я был заранее согласен с любой ценой, лишь бы из мести не давать этим пиратам на гондолах никаких денег. Катер-такси не пришел. Не знаю, почему, но не пришел. Такое случается. Особенно в Италии.

Когда до отправления нашего поезда осталось всего полчаса, мы в отчаянии, как сумасшедшие, стали метаться взад и вперед по маленькому причалу у нашей гостиницы:

— Гондола! — кричали мы. — Гондола! — орали мы.

Ничего. Ни одной гондолы. Ни единой. Гондолы вымерли. Не было больше никаких гондол. И только в последнее мгновение мы услышали странный шорох, который, как оказалось, издавал какой-то старик, дремавший прямо под нашим причалом.

В гондоле!

Мы ринулись вниз и разбудили его:

— Presto[57]! Tempo! К главному вокзалу! Быстрее, быстрее!

На страшном лице пирата приоткрылись тяжелые веки, и в его глазах отчетливым сигналом проступила цифра 50000. Мы как будто услышали звук встроенного кассового аппарата…

На поезд мы опоздали. Запыхавшиеся, мы бросились навстречу адмиралу, выделявшемуся среди вокзального персонала формой высокого ранга, и спросили его, когда будет следующий поезд на Милан.

— Милан? — погрузился в раздумья амирал. — Милан… это будет в 5.30!

— Ха-ха-ха! — рассмеялся я ему в лицо, чтобы выказать свое презрение к такому непристойному предложению. — Четыре — это крайнее, что я могу принять!

— 5.15!

— 4.20!

— 5! И ни минутой раньше!

— 4.30! Но только из уважения к вам!

После долгих препирательств мы сошлись на 4.45. Я был так признателен адмиралу, что оставил еще 500 лир для машиниста.

Мы покинули Венецию с пустыми карманами, но, действительно, не позже 6.23.

Волшебный порошок

К числу многочисленных талантов итальянской нации, безусловно, относится и незаурядно развитая способность к предпринимательству.