Из серии «Зеркала». Книга 3. И посадил он дерево, или Век Астреи

— Хочешь войти в историю? — спросил его Берри.

— Не в этом дело.

— Конечно.

Непрошенный гость явно наслаждался произведенным эффектом.

— Беспамятство — страшная штука для всех. Даже для таких, как ты.

— Таких, как я? — наконец пришел в себя Мак.

— Человек дела. Человек космоса. Солдат удачи. Спаситель притесняемых и ущемленных. Твоя жизнь в твоих руках.

— Звучит как издевка.

Мак подобрал под себя ноги и сел прямо, смотря в глаза зверю. Не назвавший себя по имени Берри явно хотел спровоцировать его на какое-то неосторожное слово или действие, залезть в его мысли, но Мак знал, что пока он сидит в кругу из камней, некая безопасность ему гарантирована.

— Ничуть, — продолжил свое вежливое наступление Берри. — Мы просто хотим сохранить себе немного детства, маленькую толику на маленькое время. Что хорошего в том, что все фрейи с рождения будут знать правду о собственной истории? Разве они не имеют право на безмятежную жизнь?.. Разве мы не имеем право на спокойную жизнь?..

Вопрос попал в точку. Мак сам задумывался об этом, часами гуляя по лесу, чутко отвечающему каждому твоему чувству, каждой мысли.

— И когда вы собирались рассказать правду?

— Тебя смущает не это.

Берри встал на задние лапы и демонстративно потянулся вверх, вдоль темнеющего ствола дерева, оставляя на коре отчетливые царапины. Затем оглянулся на Мака, облизнул нос, снова потянулся, словно разминая мышцы перед славной охотой.

— Не бойся, мы не едим людей.

«Как же,» — подумал Мак, нащупывая в кармане куртки аннигилятор. Несмотря на миролюбивый тон Аэрона и его друга-заговорщика чутье космонавта давно подсказывало ему, что дело миром не кончится.

Уносить скорее ноги без лишнего шума и пыли — вот лучшее из того, что он мог сейчас сделать. Обвинения в контрабанде биологического материала для его карьеры было вполне достаточно, не хватало еще оказаться замещенным в вооруженном сопротивлении местным властям.

— Вы контролируете не только прошлое, но и настоящее, — думая о путях отступления к кораблю, произнес Мак. — Вы меняете своих сородичей, учите их, КАК ЖИТЬ, диктуете свои правила.

— А разве вы, люди, не учитесь, читая книги? Когда видите что-то новое? Вы меняетесь, точно также, как мы. Как все в космосе. Всем периодически приходится меняться. В городах чаще, в лесу реже. Раньше нам приходилось убеждать друг друга, что такое плохо, что такое хорошо, а потом переучиваться заново. Теперь все проще — мы меняемся сами. Добровольно. Посмотри, разве на нашей планете возможно насилие над разумом? Ты сам разрешаешь доступ к своей памяти, сам выбираешь место и время для жизни.

— Да? А как же Майи и такие, как она? Как же те, КТО НЕ ХОТЯТ МЕНЯТЬСЯ? Стирать — так это называется? — старые протоколы? Выдавливаете их из системы?

— А разве ты никогда не сдавал экзамены НА СООТВЕТСТВИЕ?

Вопрос застал Мака врасплох.

— Что? Причем здесь это?

— В любом обществе есть свои правила.

— Но не такие. Уничтожая память, вы уничтожаете личность.

За время разговора Маку удалось максимально близко подвинуться к краю огороженной камнями поляны, и теперь только пара прыжков отделяла его от открытого люка корабля.

Проследив взгляд Мака, Берри остановился, словно прекращая преследование.

— Каждое поколение выращивает своих врагов для памяти, — с какой-то затаенной горечью произнес Берри. — Когда-то мы делаем это сами, когда-то с помощью чужаков — таких, как Аймоди или ты. Ты задумывался о том, что будут делать твои зародыши, когда подрастут и ЗАХОТЯТ ВЕРНУТЬСЯ ДОМОЙ?

— ЭТО НЕ МОЕ ДЕЛО. Я ЛИШЬ ДАЮ ПРАВО ВЫБОРА.

— Кому? ТЕМ, КТО ЕЩЕ НЕ РОДИЛСЯ? Зайди в наши города, побывай в лесах. ФРЕЙИ НЕ ПОМНЯТ? Некоторые помнят себя прежних. Это больно. Это не приносит радости. Скажи, твой новый друг Аэрон счастлив? А его дочь?

— Она больна.

Берри досадливо махнул лапой.

— Она, да. Но не он.

— Тогда почему он не захотел полностью перегрузиться, — стереть и переписать все заново?