Из сгоревшего портфеля (Воспоминания)

Валентиновка – «В середине тридцатых годов, – любезно сообщают в интернете на сайте Валентиновки, – к юго-востоку от платформы Валентиновка возникли дачно-строительные кооперативы «Чайка» и «Малого театра». И все эти годы здесь жили, работали, отдыхали те, кого можем назвать цветом отечественной культуры». Ясное дело, возникли они сами собой, а что дед из-за них чуть в тюрьму не сел, всем плевать. Шучу. Может, это вовсе и не те кооперативы.

Евгений Генрихович Кригер (1906–1983) – писатель и журналист, участник Великой Отечественной войны, много лет работал спецкором «Известий» (1932–73).

О Трудкоммуне в интернете находим статью Е. И. Егоровой «Трудкоммуна в Николо-Угрешском монастыре», в частности, упоминается вечерняя школа для взрослых, в которой преподавал дед:

«В начале XX века в процветающем Николо-Угрешском монастыре проживало около 200 монахов. (...) В 1924 г. Московским отделом народного образования (МОНО) на Угреше был организован Красный детский городок на 950 детей, в который входило четыре детских дома. (...) В Московской области находилось две крупные трудкоммуны при ОГПУ-НКВД. Инициатором и вдохновителем создания коммун при этом ведомстве выступил Ф. Э. Дзержинский (...) Официально трудкоммуна No 2 была создана приказом Хозяйственного отдела ОГПУ 30 августа 1927 года, но фактически вела свое начало от Звенигородской детской колонии, существовавшей с 1925 года на территории Саввино-Сторожевского монастыря в Звенигороде. В колонии воспитывалось около 1300 детей, для которых монастырские помещения были слишком тесны. Негде было разместить мастерские и учебные классы. От безделья ребята хулиганили, устраивали массовые побеги, играли в «партизанскую войну», а однажды устроили своеобразный «бунт», который описал М. Горький в очерке «По Союзу Советов» (...) Первые 2-3 года в трудкоммуну попадали в основном беспризорные подростки, а позднее принимались молодые заключенные до 25 лет (...) Большое внимание уделялось в трудкоммуне производственному обучению. Если поначалу коммунаров обучали прямо в мастерских, то позднее при каждом заводе открылись фабрично-заводские училища, работала общеобразовательная средняя школа, вечерняя школа для взрослых. (...) В середине 1930-х годов в трудкоммуне снималась кинокартина «Ангел», продолжение известного фильма «Путевка в жизнь». В съемках участвовало около сотни коммунаров. Многие коммунары занимались спортом. Построенный стадион был в то время самым большим в Ухтомском районе (...) Издаваемая в те годы местная газета «Дзержинец» выходила тиражом 1500-2000 экземпляров дважды в неделю. К сотрудничеству в качестве рабкоров привлекались коммунары. Содержание газеты отражало жизнь коммуны: производственные успехи и проблемы, социалистическое соревнование, культурные и спортивные мероприятия, работу партийной, комсомольской и профсоюзной организаций. (...) Помещались там и статьи типа «Вооружимся бдительностью», направленные против якобы действовавших «врагов народа». Волна сталинских репрессий прокатилась по трудкоммуне в конце 1937–1938 годах. Пострадали многие коммунары и вольнонаемные работники, прежде всего руководители высшего и среднего звена. (...) Поводом для арестов могла послужить любая производственная неурядица, объявленная «вредительской» (...) К концу 1930-х годов в СССР уже не было той армии беспризорных, которая существовала раньше как продукт революционных потрясений, репрессий и голода. (...) Однако молодежь, попадавшая за решетку за мелкие правонарушения, обретала новую жизнь в трудкоммунах и еще нуждалась в них. К сожалению, изменившаяся внутриполитическая обстановка и, возможно, репрессии привели к тому, что решением Административно-хозяйственного управления НКВД от 30 декабря 1938 года все три крупные трудовые коммуны этого ведомства – в Болшеве, поселке имени Дзержинского и в Харькове были реорганизованы в производственные комбинаты НКВД.» – Из кн.: Егорова Е. Н., Антонова И. В. Угреша. Страницы истории. – Дзержинский: ДМУП «Информационный центр», 2005.

Позволю себе предположить, что вышеизложенная информация может рассматриваться как одно из объяснений такого феномена 80-х, как движение «люберов» – молодых людей из подмосковных Люберец, которые объединялись в стихийные отряды для борьбы с «неформалами», силой кулака отстаивая традиционные советские ценности.