Из собрания детективов «Радуги». Том 1.

— Они у меня все любимые. Я ведь без отца выросла, а мать едва помню. Сайлас был мне вместо отца. Очень строгий, но справедливый. Джаспер был… не знаю, как объяснить, но он мне вроде матери был. Научить, показать — с этим всегда к нему. Ну а Эзра… Эзра был моим старшим братом. Я дралась с ним, дразнила его, завидовала ему, а он всегда старался мной командовать, уроки заставлял делать. Я думаю, лучше моих братьев никого на свете нет.

Легкий нажим на «я» как будто подразумевал, что Бони мог думать иначе. Но, не желая вступать в спор, он сделал вид, что не обратил внимания на интонацию, и вернулся к своему последнему вопросу:

— Так почему, вы полагаете, был убит констебль Стенхауз?

— Потому что он был плохим человеком, насквозь плохим. С женой его я только дважды встречалась. Первый раз — когда мы обе еще девчонками были. А второй — у них на свадьбе, в Лагуне. Стенхауз несколько раз у нас бывал во время своих объездов. Его здесь никто не жаловал. А Джек Уоллес любил свою сестру, как мои братья меня любят.

— И поэтому, думаете вы, констебль Стенхауз получил пулю в грудь?

— Да.

Бони отметил свою собственную реакцию на это тихое, но решительное «да». Сидевшая рядом с ним в темноте женщина, одетая по-мужски и вооруженная, в чьем доме прятались перепуганные аборигены, являла собой чрезвычайно интересный продукт этого фантастического края. Воспитал ее в строгости один брат; учил жизни другой; зачатки образования дал третий. Дочь ближайшего соседа видела она лишь два раза в жизни. И тем не менее голос у нее был очень женственным, а речь — на удивление правильной, учитывая все обстоятельства и влияние трех братьев, двоих из которых Бони видел и никогда не счел бы подходящей компанией для девочки-подростка.

— Зачем к вам приезжал сегодня Джек Уоллес? — поинтересовался он.

— Хотел повидать Сайласа. Я рассказала ему, что творится с нашими аборигенами, и он решил остаться до возвращения Сайласа.

— Почему? Он знал, что в горах появились дикие аборигены?

— Он сказал, что узнал о приближающейся опасности от своих черных.

— И приехал позаботиться, чтобы с вами ничего не случилось?

— Нет, ему надо было повидать Сайласа.

Голос ее вдруг стал ломким, и Бони, правильно истолковав предостережение, решил пока не углубляться в расспросы. Собаки по-прежнему были спокойны. Ночной мрак нарушали лишь падающие звезды.

— Но он все-таки хотел остаться? — спросил Бони.

— Хотел. Сказал, что просто должен, раз мужчины в отъезде. Но я ему ответила, что как-нибудь сама справлюсь со своими аборигенами, да и с дикарями, если понадобится. — Кимберли тихо рассмеялась, но в голосе ее прозвучал металл. — Хочет, чтоб я за него замуж вышла. Да я скорей с Бингилом обвенчаюсь.

— Это ваш колдун?

— Да. Я уже сказала Джеку, что у него никаких шансов. Только не сказала — почему.

— Он, вероятно, догадывается — почему, мисс Брин. Собственно говоря, уехать домой для него было безопаснее, чем остаться здесь. Дикари охотятся не за ним.

— А вы откуда знаете? — быстро спросила она.

— Я говорил с Бингилом. Ведь кто-то сообщил об убийстве Джеки Масгрейва западным аборигенам, которые передали известие на юг, масгрейвскому племени. Оказалось, Бингил узнал основные детали происшествия от одного из причастных к нему людей и послал мальчишку к западным аборигенам сказать, чтобы те сообщили южанам. Сам он не мог этого сделать, не обнаружив себя.

— Ладно, я разберусь с этим старым пакостником! — бросила Кимберли. — Завтра же утром.

— Я уже сделал это за вас, мисс Кимберли. От добра добра не ищут. И потом, Бингил поступил в соответствии с правами и привилегиями, которые аборигены признают за колдуном. Он знает, кто убил Джеки Масгрейва, но ни вы, ни я, ни кто-либо еще не вырвет у него имени убийцы. Помните, ведь он несет ответственность не только перед здешними аборигенами. Поэтому он сообщил об убийстве Джеки Масгрейва, однако убийцу его не назвал, ибо найти его — дело соплеменников Джеки.

— Что они и сделали с помощью разложенных под гниющим трупом камней?

— Именно так, хотя я полностью согласен с вами, что метод не слишком надежен. Так или иначе, окажись имя Джека Уоллеса на одном из двух камней, дикари перешли бы через хребет, чтобы добраться до него. Отправились бы еще вчера вечером.

— Значит, вторая возможная жертва должна находиться по эту сторону хребта, так же как О'Грейди?

— Вероятно. Хотя не исключено, что и Джек Уоллес как-то связан с делом. У подножия хребта, неподалеку от Черного колодца, я нашел шахту. Возможно, Уоллес имеет к ней отношение. Вы что-нибудь знаете об этой шахте?

— Впервые слышу, — ответила Ким, но опытное ухо инспектора уловило беспокойство в ее голосе. — Старатели всегда бьют пробные шурфы. Золото ищут большей частью. Ручьи тоже исследуют — там олово бывает и много чего еще.

— Они у вас продукты не покупают?

— Нет. В лавке берут. Мы бы их не обеспечили. Для себя припасы через хребет возить — и то хлопот не оберешься.

— И вы никогда там не были и шахту не видели?

— Нет.