Из современной голландской поэзии

Сегодня утром мне позвонила дама и осведомилась,
Ричард ли я. Такого еще никогда не случалось.

Многим хотелось видеть меня кем-то, иногда кем-то,

кем я была раньше, иногда кем-то, кем мне
                                                      полагалось быть
— прикинься испуганной, говори как монашенка,
                                                    попрыгай на месте,
хоть бы раз короткую юбку надела —
но Ричарда с меня еще не спрашивали.

(Между тем тишина шуршит в ухе с обеих сторон.)

Повременю с ответом — существует иная, полная

                                                           возможностей жизнь,
материал, из которого я сделана, с таким же успехом
мог бы выглядеть и называться иначе.
Да, это я — Ричард. Это вы, мама?
Сколько зим, сколько лет.

Сумею ли я, став Ричардом, быть Ричардом, вплоть

                                                                                до тела,
дыхания, тайн, манеры завязывать
шнурки по утрам? Любит ли он пастернак, к
                                                               примеру?

Повесит его мать трубку или окажется

такой настойчивой,
такой одинокой,
такой общительной,
что примет меня на веру?

Жив ли еще Ричард, или она каждый раз набирает

                                                                    новый номер
и спрашивает его в надежде, что кто-нибудь да
                                                                      скажет:
Ричард? Как же, есть такой. Наверху он.

Только бы ей не сообщили, что Ричард утонул, что

                                                                                    он
заблудился, попал в заложники, в аварию. Может, и
                                                                 была какая-то
вечеринка, встреча? Может, я не просто виделась,
но и целовалась, разговаривала с Ричардом,
что он там пил, вино? Нам было весело вместе?

Сейчас как раз тот момент, когда можно промолчать,

повесить трубку или похрустеть пакетиками — якобы
                                                                                 дом
завалило снегом, вот незадача, вас совсем не слышно.
Мне представляется женщина в темной комнате, в
                                                                   глазах вопрос.
А как же я? Где я ей в такую рань возьму Ричарда?

Уважаемая, я вынуждена признаться,

что я не Ричард, никогда им не была
и в лицо его не знала, хотя наши номера
мало отличаются друг от друга, между нашими
                                                                 судьбами
пролегла восьмерка, четверка, двойка.

С другими у меня бывают зазоры ничтожнее цифры,

но их матери меня не знают, не станут сюда звонить.

Вы тратите время впустую, я — всего лишь полголоса,

                                                                         пол-лица,
недостойные Ричарда, от меня и собаке еще ничего
не перепадало, кроме неубедительного присутствия.

(Из трубки доносится непреклонная тишина.)

Уважаемая, сама не знаю кому, но молюсь вместе с

                                                                             вами,
чтобы у кого-то это получилось.

Получилось быть Ричардом.