Из современной норвежской поэзии

а под ногтями грязь.

Под черными ногтями ноября

кишит дневная нечисть:

они - с подвальными замками

на тонких шеях,

они - ведомые бездомьем

беглецы...

ГОРОД

Виденье города

еще живет в тумане,

где ищет мысль

забытых переулков.

Шершавые ели,

словно печные трубы,

струят зеленый дым

над кровлею земной.

ИММАНУИЛ КАНТ

Чайка летит

с рыбиной в клюве,

ибо иного не знает.

Было б и людям

куда как проще,

двигай ими

единая сила.

Но разуму их,

сопряженному с разумом

изначальным,

видны под водой

города,

в сумрачных душах

вздымаются башни.

Биенье красоты

одушевляет камни их желаний,

и высятся дома

непостижимо

на априори первозаветном:

делай как должно

то, что ты должен сделать,

как бы помысел твой ни смущали

пустые соблазны.

ДЕРЕВЬЯ В БОЛЬНИЧНОЙ АЛЛЕЕ

Они сюда прокрались

из лесов,

из тишины

весеннего болота,

где грустный ветер

гладит мокрые мхи,

и окружили наш дом

полицейским кордоном.

И в бессилье позора

сдаемся мы -

преступники от веку,

и горечь наших дней

в их руки предаем. 

ДОМ

Дом этот

в воду глядится.

Кто он - девушка

или старуха?

Ветер не отвечает,

но, взъерошивая

окрестные кроны,

думает:

«Так ли уж это важно -

мы достаточно знаем друг друга,

чтобы уснуть в обнимку...»

ИЗ СБОРНИКА «ПРОХОД ЗАКРЫТ», 1973

Перевод Н.Киямовой

МАРК ШАГАЛ

Все раздаю

что напела мне скрипка

в сумраке

улочек-струн

Ложусь ничком

на холодный снег

Возвращаю избы

с жарким светом икон

отдаю все что вырвал

у бедной жизни

Лошадь и клоун

порукой тому

что музыку

я возвращаю Печали

она родилась

в сиротливых кронах

под стоны ветра.

ТРОЛЛЬ

Мне всегда нравился

тролль из сказки,

великан, упрямец, никто ему не указ.

Сгреб в охапку принцессу

и ржет, что твой жеребец.

А уж простаком прикинуться -

это он мигом,

будто набросил плащ-невидимку.

Раз, и нет его, злого тролля,

сгинул средь каменных россыпей,

лишь глаза голубеют, а в них -

детское любопытство.

"Выстрел в Белфасте..."

Выстрел в Белфасте.

Расстреляно

детство.

Мальчик стирает каракули

на лестничной клетке

губкой своего сердца.

Как давно это было! Знойный июль.

К вечеру улицы оживали.

Они с друзьями гоняли мяч на пустыре,

где разросся купырь -

настоящая засада для партизан.

Он до сих пор помнит

его горьковатый запах.

А потом события захлестнули, как мутный поток

из опрокинутого корыта.

Облака тень

легла на детские плечи

солдатской шинелью.

"Не трогайте табличку на двери..."

Не трогайте табличку на двери!

Оставьте.

Пусть человек переехал, его шаги

впечатались в тишину комнат,

его одиночество въелось

в царапины на стене,

его невеселые мысли

бьются

о засиженные мухами стекла.

"Быть..."

Быть

Пробую это слово на вкус

жую как хлеб

Что это

Сладостно-горький миг униженья

когда взрывается гордость

или остывшие вершины

прошлого

где все еще рыдает эхо

юности твоей и моей

НОЯБРЬСКИЙ ДЕНЬ В ГОРОДЕ

Косматый, обросший туманом,

в рыже-лиловых подпалинах,

ноябрьский день

замер над городом в стойке,

как пес,

что причуял запах земли и дождя.

"Я так часто видела..."

Я так часто видела

смерть -

слоноподобные туши

из серого камня,

что громоздятся ночью

на побережье улиц,

кровавую ухмылку

неоновых маяков,

вечерний улов рыбарей,

измученных за день:

книги, газеты и телекадры -

опухшие от голода дети,

груды трупов...

На гребне вздыбленных слов

вырастает фигура Бога -

Бога, который слеп, глух

и жесток.

"Не сетую..."

Не сетую. Нет.

Неторопливо,

как вином драгоценным - бокал,

наполняется день

наготой бытия.

"Проход закрыт..."

Проход закрыт,

и мне не вернуться

в будущее,

что осталось у меня позади.

На улицах детства,

чужих и до боли знакомых,

большие машины

вгрызаются в жизнь,

выворачивают ее наизнанку.

Слетелись на падаль,

кружат

черные ангелы.

БЕЛЫЕ НОЧИ

Сколько их было, белых ночей,

но эти...

Деревья,

сомкнув прохладные ветви,

стерегут мой покой,

и спящие птицы

оглашают мои мечты

звонким молчаньем.

На скалах пенится

сияющий свет,

что обычно зовется

утром. 

ИЗ СБОРНИКА «ИНТЕРМЕДИЯ», 1974

Перевод Нат.Булгаковой

СУМЕРКИ

Небо с трудом

поднимает опухшие веки

вязко сползает

на продрогшие крыши

нагие деревья

Что снится ему

этому отяжелевшему небу?

КРИК

Ты хочешь крикнуть ночи:

Ночь приходи!

И не забудь прихватить ветры

с пустошей сонных

одиночество елей

беличьи сны

Все приноси

что день не смог примирить:

дребезжанье открытых

окон надежды

с подвалами тоски.

ЭНДИМИОН

Сумрак, сумрак: выскользнуть

из гула улиц и уснуть

хочешь ты, невидимый брат!

Уличные рекламы

во тьме гремят

тамтамами

и саксофонами

Но тамтамы твои

не приводят

вечных божественных снов

Но может хотя бы на миг

богов небесная милость

сна твоего коснется

и приснится тебе

как мать

твою голову гладит

И ты хотел бы

уснуть навсегда

объятый

младенческим сном

или сном божества

ИЗ СБОРНИКА «УЛОВ НОЧИ», 1976

Перевод Нат.Булгаковой

"Ты, Ночь..."

Ты, Ночь

ты, во тьму

открытое настежь окно

ваш одинаков улов -

ласточкой мчащей

влетает под крышу

тьмы глубина

и выводит птенцов

в тишине души

ОКТЯБРЬ

Пришел. На вкус

железным стало все: