Из стали и пламени

– Ничего страшного, Кинара. Придет час, и ты во всем разберешься. Первопредок присмотрит за тобой, поэтому не бойся.

Старуха вернула банку на место, вытерла руки о полотенце, снова осмотрела мой ожог.

– Так, сейчас посиди-ка без движения минут пять. Пусть первый слой мази впитается. Потом я нанесу второй и хорошо замотаю твои спину и грудь.

– Вы уходите?

– Ненадолго. Надо переговорить с Рроаком. Жди здесь.

Я кивнула. Проводила Гррахару взглядом, попыталась изучить покрытую липким слоем лопатку. Потом принялась ждать.

Время текло медленно. Уже через минуту я начала скучать, но, помня о просьбе, осталась на месте. К концу десятой минуты я изучила взглядом каждый миллиметр комнаты, каждую банку, каждую бирку, неровно приклеенную к пузатым бокам.

Судя по всему, у драконов что пять минут, что десять, что час – все едино. Надо напомнить о себе. Гррахара говорила, что после обработки ожогов хотела продолжить лечить мою кровь. А это тоже может занять немало времени. Я не готова провести тут целый день. Пусть Рроак против, но я должна узнать, что с Молчуном, увидеть его хоть одним глазком – убедиться, что он действительно в порядке.

Придерживая на груди платье, чтобы оно не свалилось, я вышла в коридор. Прислушалась. Кажется, с первого этажа доносятся приглушенные голоса. Но почему такие тихие? Ладно, спущусь – там и выясню.

Двигаясь тихо, как истинная охотница, я миновала лестницу и почти вошла в гостиную. Но тут услышала:

– Ты не можешь разделить их, Рроак!

Гррахара шипела, явно пытаясь сдерживаться, но проигрывая клокочущему в ней раздражению.

– Я кахррар! И ради защиты будущего парящего я могу и обязан это сделать! Кинаре лучше держаться от Молчуна как можно дальше.

– Ты видел мальчика, видел его реакцию! Ты знаешь, что это значит!

– Кинара охотница и…

– И что, кахррар? Из опасения перед ее племенем готов рискнуть драконом? Готов к тому, что он так и останется молчаливым? Неужели ты не хочешь, чтобы он заговорил?

– Дело не в этом, Гррахи.

– А в чем тогда?

– В Молчуне. Если мы ошибемся, платить придется ему, а я не уверен, что он справится.

Раздался тяжелый вздох:

– Понимаю. И мне тоже страшно. Но только у нас нет иного выбора. Мы обязаны рискнуть.

* * *

Я замерла, не зная, как поступить. Войти и дать понять, что подслушала? Или быстро вернуться в рабочую комнату? Сомневаюсь, что драконы обрадуются случайному свидетелю их разговора, но если утаить правду – наверняка будет только хуже.

Да, лучше выйти сейчас.

Я глубоко вдохнула, уже подняла ногу, собираясь сделать шаг… Но вдруг входная дверь распахнулась. Холодный ветер ворвался, как голодный зверь, стремительно промчался, заглянул в каждый уголок в поисках добычи и взметнул мои косы. На мгновение они закрыли взор рыжей пеленой, а когда упали – я встретила взгляд черно-золотых глаз.

Доля секунды на узнавание, понимание случившегося и…

– У вас лишние уши, – оскалился Берготт, проходя внутрь.

Я скрипнула зубами с такой силой, что сама передернулась от неприятного звука. И поспешила выйти.

– Гррахара, – беззаботно улыбнуться было непросто, но я справилась, – простите, что не дождалась. Мазь впиталась, а вы говорили, надо нанести второй слой.

Я подошла ближе и повернулась спиной к Гррахаре, показывая лопатку. Чувствуя внимательные взгляды всех трех драконов, добавила:

– Кожу тянет. Так и должно быть?

– Должно, – холодно согласилась Гррахара.

Обернувшись, я встретила ее внимательный взгляд. Снова улыбнулась, стараясь выглядеть так, будто мне не о чем переживать, и уточнила:

– Подняться в рабочую комнату?

– Ты правда подслушивала? – почти одновременно со мной произнес Рроак.

Сердце на миг замерло, а когда я посмотрела дракону в глаза, тяжелым камнем рухнуло вниз. В груди стало так больно, что я с трудом поборола желание согнуться.

Лицо Рроака застыло: скулы заострились, губы плотно сжаты, во взгляде презрение. Никогда прежде, даже в пещере, Рроак не смотрел на меня так. Будто он разочаровался во мне. Словно я предала его.

Все во мне мучительно напряглось. Давление на спину стало сильнее. Казалось, опусти сверху хоть перышко – и я не выдержу. Переломлюсь пополам, как сухая ветка.

Я не хочу, чтобы Рроак видел во мне предателя. Только не теперь!

Губы шевельнулись, но так и не произнесли лживое «нет». Я не могу соврать ему.

Рроак криво дернул уголком рта:

– Хотя чего еще ждать от охотницы. Интересно, как часто ты это делала? Видимо, с первого дня? Поэтому так часто рвалась уйти гулять? Все ходила и вынюхивала?

– Что? Нет, Рроак! Это просто случайность! Я спустилась и…

– И что? Воспользовалась шансом подслушать чужой разговор? Мы открылись тебе, охотница. Показали многое. Но есть вопросы, которые касаются только драконов. И тебе не стоит совать в них нос!

– Рроак, нет! Подожди!

Я кинулась к нему, попыталась схватить за руку, но он рывком стряхнул мои пальцы.

– Довольно. Иди наверх. Гррахара, закончи все, что собиралась, и проводи охотницу в мой дом. Дверь запри.

Берготт глядел на меня хмуро, будто, как и остальные, не одобряя моего поступка. Но во взгляде его вновь – как в переулке – читалось торжество.