Из стали и пламени

Мне снилось что-то… странное. Размытые образы, неясные ощущения. Я чувствовала детские кулаки, бьющие меня в бока; сильные мужские руки, сжимающие в крепких объятиях. Вдыхала запах дерева, незнакомых пряностей. Замирала от странного томления, облизывала губы, будто в надежде ощутить на них вкус чужих губ. А потом марево сна вдруг распахнулось, и на меня уставились глаза – зеленые, с вертикальными зрачками. Невозможные, незнакомые… и в то же время такие родные, что все внутри сжалось от боли.

Я рывком села. Сердце подскочило к горлу, забилось так часто, что меня замутило. В ушах зашумело.

– Да что со мной? – выдохнула едва слышно.

Устало провела ладонью по лицу, стирая капли пота, уткнулась лбом в согнутые колени. Перед мысленным взором вновь встали они – глаза с вертикальными зрачками. Серые, как горы, и темно-зеленые с огнем пламени в глубине.

Чьи это глаза? Почему они преследуют меня? И откуда во мне эта странная уверенность, что именно в эти глаза я должна смотреть?

Не знаю. Ничего не понимаю.

Безумие какое-то.

Я стукнула головой о колени, потом еще раз. И еще. Будто сделай я это десять, двадцать раз – и получится упорядочить мысли, найти всему объяснение. Однако объяснения не находилось.

За окном почти рассвело. Еще немного, и все проснутся. Сама я вряд ли смогу вновь заснуть. Лучше приведу себя в порядок: все-таки я охотница, и выглядеть опрятно – мой долг.

Тихо выскользнув из комнаты, я спустилась вниз. Взяла одно из ведер, оставленных на ночь у огня, и осторожно, стараясь не расплескать, посеменила в умывальню. Там зажгла масляные лампы, наполнила деревянную шайку на две трети горячей водой, разбавила холодной. Отошла к лавке, чтобы раздеться.

Сапоги, штаны, туника, рубаха… Грудь что-то царапнуло.

Я глянула вниз.

Подвеска? Откуда? И почему я не чувствовала ее раньше?

Сняв, приблизила фигурку к лицу.

На тонком шнурке висел маленький ящер, вырезанный из дерева. Простой, но красивый. Интересно, откуда он у меня? Пусть я забыла многое, но помню, что украшений никогда не имела. Даже когда жила с родителями.

Это не моя подвеска. Наверное, стоит отнести ее отцам…

Мысль еще не сформировалась, а внутри меня все вмиг ощетинилось. Чувства вздыбились. Каждой крупицей души я чувствовала: вещь моя, ее нельзя отдавать. Даже праведным отцам. Особенно праведным отцам.

Я нахмурилась. Медленно огладила ящера пальцами. Сжала на мгновение и опустила поверх сложенных вещей. Ладно, пусть пока остается. Если передумаю, всегда смогу отнести подвеску к отцам позже.

Принятое решение немного успокоило. Волнение по-прежнему ощущалось, но уже слабее. Даже пальцы перестали подрагивать, когда я принялась разматывать повязку.

Надо выяснить, что у меня с рукой. Если рана опасна, придется показать ее брату Кадеру. Он, конечно, разворчится – как всегда, когда кто-нибудь отвлекает его от изготовления настоя для дайгенорской стали. Но зато лечит на совесть.

Порез оказался неглубоким. Даже… аккуратным. Странно.

Я оглядела его, уверилась, что поводов для волнения нет. Повернула руку другой стороной вверх и застыла.

Крыло. Крыло дракона!

Что? Боги, откуда? Как? Невозможно!

В два шага я оказалась у шайки, опустила мочалку в теплую воду и принялась тереть рисунок. Ну же! Исчезай! Я терла и терла, позабыв про порез и не обращая внимания на закапавшую в воду кровь. Пальцы дрожали, сердце билось о ребра с такой силой, что наверняка оставляло синяки при каждом ударе.

Однако рисунок не уходил.

Проклятье!

Я метнулась к узкому шкафу с покосившейся от времени дверцей. Непослушными пальцами выудила новую полоску ткани, чистую подушечку, пропитанную отваром из кровостоя. Прижала ее к ране, крепко примотала, постоянно бросая косые взгляды на дверь. Потом одной рукой кое-как вымылась, оделась в чистое, застегнула манжеты на рубашке и перетянула их кожаными ремешками – так, чтобы наверняка рукава не задрались и никто не увидел моей повязки. Заплела две косы, обулась и выскочила из умывальной.

Сердце стучало где-то в горле. Кожу на груди жгло от прикосновения маленького ящера. Как я вообще умудрялась не чувствовать его все это время?

Ноги сами понесли меня в глубь коридоров. Грязные вещи, перемешав с остальными сестринскими, я запрятала на дно большого короба. Не знаю зачем. Просто не могла совладать с волнением, играющим на моих внутренностях, как деревенский музыкант – на цитре.

Прошмыгнула обратно в комнату, огляделась. Может, спрятать подвеску? Но куда? А если ее найдет Арила? Оставлять на себе тоже опасно. Никто не знает, как будут проходить занятия с Айкиром. Он всегда может полоснуть дайгенором, разрезать мои вещи из одного лишь веселья. Я уступаю ему в скорости. Уже дважды мне приходилось латать одежду, а потом терпеть насмешливые шуточки остальных братьев.

Проклятье! Что же делать?

Арила заворочилась на кровати, явно просыпаясь. Времени на принятие решения не осталось.

Перепуганной мышью я метнулась под кровать, запрятала подвеску в щель между днищем и ножкой. Выбралась, отряхнулась, встала у окна, пытаясь совладать с эмоциями.

Ну же, Кинара! Ты ведь охотница! Соберись!