Из страниц чужой реальности

Мужчина резко встал с постели и стремительно выбежал из спальни, со всей силы распахнув дверь. Юлия бросилась за ним с озадаченным криком «куда ты?». Лев немедленно проник в свой кабинет и с уверенностью подошёл к портрету пожилой Императрицы.

«Кажется, я уже умею им пользоваться» – Лев нетерпеливо схватил с лакированного стола молочно-бежевый с серебром пистолет и приставил его к светлому виску.

– Остановись, Лев, – девушка медленно приближалась к обезумевшему супругу.

«До самой смерти родители учили меня не выражать эмоции: не кричать, не плакать, не высказывать несогласия. Двадцать восемь лет я был козлом отпущения для школьников, для сестры, для друзей, даже для незнакомцев. Я терпел. Я сносил все унижения от Юли, на которой каким-то образом согласился жениться. Разве не думал я сбежать? Что меня остановило? Пришла пора высказать всё. Неужели я действительно выстрелю?» – Лев попытался заговорить о будущем, признаться во всём и, может, даже вызвать жалость у Юлии, но из уст вырвалось совершенно не то, что планировалось: – Я больше не могу жить на правах тряпки для ног. Я устал выслушивать несправедливые оскорбления. Я не могу, не могу, я устал! Нельзя относиться к человеку как к дикому зверю! – последним, что мужчина услышал, стало оглушающе громкое «Стой!».

5 часть.

I

И вновь пульсирующая боль в голове, пронзительный шум в ушах и яркий, разъедающий глаза, свет. И снова Льва бьют по щекам и кричат его имя, только вместо приятного женского звучал прокуренный мужской.

– Лев Львович? – мужчина раскрыл тёмно-карие глаза. Другой, нависший над ним человек, поправил спавшие очки, озадаченно глядя на хозяина квартиры.

– Александр? – обескураженный Лев секунд десять поражённо смотрел на гостя, который, в свою очередь, так же недоумевающе оглядел учителя с ног до головы. Выругавшись по-немецки, Лев стремительно принял вертикальное положение и молниеносно прижал к стене растерянного Александра, придавив ему горло – сейчас это было проще, чем в амбаре с Михаилом. – Я три месяца терпел травлю со всех сторон! – он нецензурно высказался. Крепко стиснув зубы, Лев, забыв обо всём на свете (включая и уголовный кодекс), сильнее сжимал короткую шею.

– Что ты творишь?! – в маленькую кухню вбежала полураздетая девушка. – Совсем кукушкой поехал?! – она оттаскивала взбесившегося брата от посиневшего Александра.

– Инна? – Лев неаккуратно отпустил гостя, кинувшись на шею к сестре, – Господи, ma chérie, tu es vivante!* – мужчина изо всех сил сдавил выпучившую глаза Инну.

– Я же просила не говорить по-французски, – от нехватки воздуха она хрипела. Ей еле удалось оттолкнуть вцепившегося в неё брата. – Я даже переодеться не успела! Из-за чего ты на него налетел?! – девушка равнодушно мотнула головой на пытающегося отдышаться гостя.

– Я, если честно, не думал, что Вы вернётесь. По плану, я сейчас должен находиться в Москве, – Александр отхлебнул из первого попавшего под руку стакана.

– Урод! – Лев хотел снова напасть на раздражающего и ненавистного визитёра, но возглас «Стой!» заставил его не просто отступить, но и отвернуть покрасневшее лицо – очевидно, что кричащая сестра возбудила в нём неприятные воспоминания о мольбе отложить пистолет похожей на неё Юлии.

– Вы, Лев Львович, не должны были родиться, изменив прошлое… – гость задумчиво поправил очки, – Вы бы и Ваша сестра не появились, и я бы стоял в очереди в аэропорту, ища того, за кем можно было бы полететь, чтобы поставить эксперимент (разумеется, при условии, что сам бы существовал). А Вы здесь… неужели ничего не изменилось..? Совсем. Если так, то… Мамочки, значит, на людях Вы делали и даже говорили всё то же самое, что и Ваш предок – с точностью до секунды! Вас никогда не посещало чувство, что Вы хотите что-то сказать, но не можете?

Лев молча слушал Александра, раздражённо скривив губы и сильно зажмурив глаза. Инна недоумённо вскинула бровь и переводила взгляд то на брата, то на гостя.

– Да, у Вас могли быть свои мысли в этот момент и своя мотивация поступить так или иначе, но слова, движения – всё, как было. Как должно быть. Если я смогу доказать это, я закрою все кредиты и докажу маме, что папино дело не было сумасшествием!.. – воодушевлённо болтавший Александр в одно мгновение взлетел со стула и выбежал из кухни, снеся всех присутствующих, – Мне срочно нужно в аэропорт! – а затем и из квартиры.

– И что это было? – изумлённо произнесла вжавшая шею хмурая Инна. Лев повернул голову и окинул сестру безумным, изнеможённо-ласковым взглядом.

– Похоже, ты стала тётей, – сев на низкий деревянный стул, мужчина прикрыл затылок руками и громко захохотал. С каждой секундой смех становился сдавленней, пока не перешёл в рыданье.

II

Со спины ко внимательно изучающему пожелтевшие страницы Льву подкралась пьющая в домашней пижаме с зайцами кофе Инна.

– Читаешь про свою воображаемую жену? Ты сегодня снова кричал, – она поставила чашку с утками на тумбочку у двери. – Я не виноват, Юля! Я не виноват! Прости! – девушка звонко захохотала, закончив передразнивать брата.