Из теории и практики классовой борьбы

Итак, на лицо две различные теории, пытающиеся дать своеобразную оценку социальных явлений. Если по отношению к другим общественным категориям принят экономический анализ, обыкновенно дается определение на основании экономического признака, по отношению к интеллигенции теоретики последней изменяют своему обыкновению. В переводе на язык социальных отношений, подобного рода определения говорят вот о чем: теоретики интеллигенции. Сознательно или бессознательно для себя, затушевывают рознь социальных интересов, одним почерком пера уничтожают глубокие пропасти, разделяющие социальные группы. Они поступают вполне аналогично тем представителям буржуазного мира, которые любят выставлять свои интересы тожественными с интересами пролетарских масс: почтенные буржуа выбирают произвольный признак, на основании его делают сравнение и, в результате, получают формулу: народ – это мы и рабочие». Умозаключения вышеозначенных теоретиков интеллигенции имеют однородную ценность: произвольно выбранный признак (напр. известная степень «сознательности») дает возможность для представителей разных слоев интеллигенции отожествлять себя с наиболее прогрессивными группами, выдавать свои собственные интересы и тенденции за интересы и тенденции последних.

Применение экономического критерия разрушает легенду о «самодовлеющей» интеллигенции, о классе работников интеллектуального производства. Но и тут, при попытках осветить вопрос с надлежащей точки зрения, мы зачастую наталкиваемся на недостаточно критическое отношение к социальным феноменам. Под именем экономического основания пользуются зачастую не одним, а несколькими основаниями. Так, характеризуя интеллигенцию, как либеральную буржуазию, попеременно выдвигают то фактическую принадлежность к буржуазным слоям (обладание средствами производства), то принадлежность к буржуазии лишь по происхождению, то, наконец, принадлежность к буржуазии определяется из наличности средств потребления, какими может располагать та или другая интеллигентная ячейка. Пользоваться подобным методом доказательства, значит ухищряться сидеть одновременно на нескольких стульях. Требуется более основательная позиция. Псевдонаучному эклектизму должно быть противопоставлено объяснение строго монистического характера. Экономические отношения производства (а не потребления или распределения) – вот что. Согласно марксистскому миросозерцанию, может единственно служит исходным пунктом при разграничении; социальных клеточек и тел.

Чтобы выяснить социальную физиономию интеллигенции необходимо, следовательно, ответить на вопрос: какое положение интеллигенты занимают в процессе производства? Являются ли они продавцами рабочей силы или, напротив, собственниками средств производства? Разберемся в данной проблеме.

Область интеллектуального труда – это область организаторских функций общественного производства. На протяжении нашей статьи мы все время имели дело не с кем иным, как с «интеллигентами», все время излагали историю «возвышения» первобытной интеллигенции. Эти первобытные интеллигенты отменно зарекомендовали себя с эксплуататорской стороны, провели между собою и организуемой массой резкую демаркационную линию, выставили себя, как существа какой-то высшей породы. Идеологическим откликом подобной социальной антитезы был догмат о несоизмеримости умственного и физического труда. Согласно этому догмату, область умственного труда объявляли изъятой из подчинения законам, управляющим областью «материального» производства. С орудиями анализа, позволяющего овладевать знанием мира «явлений», нельзя подступать к «святая святых» организаторов! До сих пор подобная точка зрения пользуются большими правами гражданства: с ней оперирует современная политическая экономия. Большинство экономистов не считает нужным даже вводить сферу интеллектуального производства в круг своих исследований.

Между тем, старая идеология давным-давно перестала отвечать реальному соотношению общественных сил. Еще в рамках первобытной общины наметился процесс расслоения интеллигенции. С ростом общинного хозяйства усложнились обязанности организаторов. Явилась потребность в специализации. Выделились организаторы главные и подчиненные. В начале те и другие одинаково принадлежали к группе собственников средств «материального» труда. Дальнейший этап развития: понятие об интеллигенте перестает всецело покрываться понятием о названных собственниках. Наряду с интеллигентами, стоящими на вершине общественной пирамиды, образуются кадры так называемой профессиональной интеллигенции.