Из теории и практики классовой борьбы

Первобытные организаторы предпочли второе. Этим они предуказали путь, по которому впоследствии шли и продолжают организаторы всех стран и народов. Но дебют последних на данном пути далеко не блестящ. А в новейшие времена «чрезвычайные» меры ведут как известно, лишь к чрезвычайным злоключениям организаторов. Организаторам противостоит сильная «позиция разных общественных групп. Принятие чрезвычайных мер говорит об остром кризисе классовой борьбы. Первобытные организаторы сколько-нибудь серьёзной оппозиции перед собой не имели. Почва первобытного коммунизма, повторяем, не благоприятствует появлению подобной оппозиции. До какой степени первобытный коммунизм малоспособен к сопротивлению, мы можем судить по живым примерам: там, где до сих пор сохранились его остатки, напр., в виде общинного деревенского строя, мы всюду видим царство косности и патриархально-покорного консерватизма. Лишенная того, что составляло жизнь первобытного общества, – вполне автономной коммунистической организации производства, давно подчиненная во всех отношениях организаторской власти, стоящей вне ее, давно обладающая лишь фиктивным правом на то средство производства, которое, согласно обычному представлению, играло решающую роль в судьбах аграрного коммунизма, – на землю, – одним словом, пережившая самое себя сельская община продолжает существовать, довольствуясь фикцией коммунизма.

На фикции успокоились и первобытные общинники после того, как дни их коммунизма были сосчитаны, после того, как те или другие средства производства были объявлены неотъемлемой частной собственностью организаторов, после того как интересам прогрессирующего производства был нанесен тяжелый удар.

III

Отныне у кормила организации производства становились люди, не умевшие ею руководить, не отвечавших запросам новой системы экономической деятельности общества, обладавшие способностями и знаниями, характеризовавшими старую организаторскую психику. Носители старой психики и старых традиций, они, естественно являлись не стимулом, а тормозом производственного развития. Отныне это развитие должно было идти мимо них, должно было находить себе новых истинных организаторов, создавших новые организационные формы и новые организаторские центры.

Процесс создания последних, – процесс очень медленный и сложный, тянущийся веками, в продолжение которых в первобытном и затем античном обществе накапливались технические изобретения, расчищавшие тернистый путь этого процесса. А тем временем прежние организаторы делали свое дело: старались новое вино влить в старые меха, новую экономическую жизнь приспособить к старым организационным рамкам.

В переводе на язык технических отношений сущность охарактеризованного положения вещей сводилась к следующему. Новая техника, новые орудия производства одержали несомненную победу над старой техникой и старыми орудиями, т. е. получили широкое применение. Они революционизировали экономический строй, дифференцировали однородные по своему составу «социальные тела. Но все же одержанную ими победу нельзя назвать безусловной: они не смели с лица земли окончательно всех остатков старой техники. Произведенная ими общественная экономическая дифференциация общей массы населения не шла слишком далеко: в недрах первобытной общины обозначились обособленные ячейки, сгруппированные вокруг известного имущества (средств производства), но ячейки эти сохранили все же между собою в некоторых отношениях экономическую связь (напр., земельная территория осталась общей собственностью целого ряда родов или племен).

По распространенному представлению, эволюция техники совершается по какому-то абсолютно прямолинейному пути, на котором нет ни одного сучка, ни одной задоринки. Происходит изобретение какого-нибудь орудия, значительно более усовершенствованного сравнительно с существующими, обещающего несомненные, большие выгоды; моментально его утилизируют, моментально оно вытесняет из обращения все другие орудия. Элемент борьбы, элемент сопротивления старых орудий и старой техники обыкновенно игнорируется.