Из тьмы

“Может быть, на этот раз у нас все получится”, - сказал Дрогден, вглядываясь сквозь противный дождь в работающих ремесленников.

“Возможно”. Леудаст звучал неубедительно. “Но нет, если вонючие рыжеголовые не пришлют больше драконов, а у нас в патруле нет ни одного. Это было не то, что ты бы назвал эффективным”. Король Свеммель изо всех сил пытался сделать эффективность девизом Ункерланта. Его подданные повторяли его лозунги - инспекторы позаботились об этом, - но у них было много проблем с тем, чтобы соответствовать им.

Капитан Дрогден потер нос. Как и Леудаст - как и большинство ункерлантцев - он мог похвастаться прекрасным крючковатым клювом, который иногда был уязвим к холодной погоде. Он сказал: “Я слышал, на ближайшей ферме драконов появился новый командир. Прежний командир отправлен в штрафной батальон”.

“О”, - сказал Леудаст и больше ничего не сказал. Время от времени мужчины, сражавшиеся в штрафном батальоне, спасались от этого благодаря заметному героизму, бросающему вызов смерти. Гораздо чаще они просто погибали, смягчая жесткие альгарвейские позиции, чтобы у солдат, которые последовали за ними в атаку, было больше шансов на успех.

“Главный лозоходец почти пошел с ним”, - добавил Дрогден.

“Должно быть, дождь спас мага”, - сказал Леудаст. Его начальник кивнул. Лозоходцы замечали драконов на большом расстоянии, волшебным образом улавливая движение их крыльев. Обнаружение этого движения среди миллионов дождевых капель потребовало от лозоходцев, заклинаний и людей, которые их использовали.

Мимо, хлюпая, прошла банда янинских крестьян, которые несли бревна для ункерлантских ремесленников и для их строительства мостов. Янинцы были такими же смуглыми, как ункерлантцы, но в основном это были худощавые мужчины с вытянутыми лицами, а не коренастые мужчины с широкими скулами. Они отрастили густые усы, которые Леудаст и его соотечественники сбривали, когда у них была возможность. На них были туники в обтяжку, брюки, такие обтягивающие, что казались почти леггинсами, и, что нелепо, туфли с помпонами. У них также были недовольные выражения лиц из-за того, что их сопровождала пара ункерлантских солдат с палками.

“Наши союзники”, - презрительно сказал Леудаст.

Дрогден кивнул. “Во всяком случае, до тех пор, пока мы не повернемся к ним спиной. Силы внизу проглотят их за то, что они пнули нас, когда мы были повержены, и за то, что им сошло с рук перейти на другую сторону, когда они это сделали. Мы могли бы раздавить их вместе с рыжеволосыми ”.

“Возможно, сэр”, - согласился Леудаст. “Но я смотрю на это так: все их прелюбодейное королевство в наши дни превратилось в штрафной батальон. И они тоже это знают - посмотри на их лица ”.

Командир полка подумал об этом, затем рассмеялся, кивнул и хлопнул Леудаста по спине. “Каторжное королевство”, - сказал Дрогден. “Мне это нравится, будь я проклят, если не нравится. Ты абсолютно прав. Король Свеммель найдет способ заставить их заплатить ”.

“Конечно, он согласится”, - сказал Леудаст. Оба мужчины старались говорить так, как будто они делали королю огромный комплимент. Никто в Ункерланте не осмеливался говорить о Свеммеле как-то иначе. Никогда нельзя было сказать, кто может подслушивать. Одна из старейших поговорок в Ункерланте гласила: Когда трое мужчин вступают в сговор, один из них дурак, а двое других - королевские инспекторы. В этом было много правды при любом короле, правившем из Котбуса. При Свеммеле, которому пришлось выиграть гражданскую войну против своего брата-близнеца, прежде чем занять трон, и который чуял заговоры, были они там или нет, это с таким же успехом могло быть законом природы.

Где-то в четверти мили от нас взорвалось несколько яиц: альгарвейские яйцекладущие нащупывали новый мост. Взрывы тоже были не особенно близки к нему. Двое янинцев из рабочей бригады уронили бревно, которое они несли, и сделали вид, что собираются бежать. Один из солдат, шедших с ними, выпустил облачко пара из мокрой земли перед ними. Они, вероятно, не поняли его проклятий, но это сообщение не нуждалось в переводе. Они подобрали журнал и вернулись к работе.

“Удивлен, что он не поджег их”, - заметил Дрогден.

“Да”, - сказал Леудаст. “Раньше, когда война была новой - когда мы въехали в Фортвег, или мы только начали сражаться с янинцами - я бы спрятался, когда услышал разрывы так близко. Я знаю, что лучше не беспокоиться сейчас. Эти тупые ублюдки этого не делают ”.

“Ты был в этом с самого начала?” Спросил Дрогден.

“Конечно, видел, сэр”, - ответил Леудаст. “Еще до начала ... я сражался с Гонгами в горах Эльсунг, далеко на западе, когда соседи Алгарве объявили ей войну. Я был в Фортвеге, когда рыжеволосые прыгнули нам на спину, и с тех пор я пытаюсь убить этих сукиных сынов. Они тоже пытались убить меня, но они только дважды выстрелили в меня. Сложите все это, и мне здорово повезло ”.

“На самом деле, они и в меня попали дважды”, - сказал Дрогден. “Один раз в ногу, и один раз...” Он поднял левую руку. Пока Леудаст не сделал этого, он не заметил, что у него не хватает двух последних суставов на мизинце.