Из тьмы

Ендрихин хотел резко ответить, что шутки на такие темы неуместны, но быстро убедился, что шутить никто и не думал.

– Как это понимать?

– У меня нет готового и логичного ответа, – сказал Ванзаров. – Но его можно поискать.

– Как?

– Я готов предложить вам сделку, ротмистр.

– Интересно услышать такое предложение от чиновника сыскной полиции, – сказал Ендрихин. – Что продаете?

– Меняю. Вы ведь не смогли пока включить все ваши связи, чтобы добиться снятия печати?

Ендрихин ответил молчанием.

– А попасть в сейф вам крайне важно, – продолжил Ванзаров. – Так вот, мое условие: прямо сейчас мы едем в участок, берем пристава Давыдова, и я снимаю печать.

– Каким образом?

– Сорву собственной рукой.

– Но ведь…

– У меня есть возможность сделать это совершенно законно, если не сказать – официально.

– Что потребуется от меня?

– Даете слово офицера.

– Это слишком высокая цена.

– Ничего постыдного от вас не потребуется. Всего лишь расскажите мне, что было в сейфе.

– Почему было? – спросил Ендрихин недрогнувшим голосом.

– Если вдруг оттуда что-то и пропало, то мы убедимся в этом воочию. – Ротмистру послали официальную улыбку от сыскной полиции.

– Даю вам слово офицера. – Ендрихин встал быстрее, чем договорил. – Поехали. Не будем терять время.

Ивлев так углубился в сложное предложение, ввернутое в запрос, как штопор в пробку, что на миг отвлекся от интереснейшего разговора, который честно подслушивал. Когда он поднял глаза, удивленный тишиною, в кабинете не было ни Ванзарова, ни его гостя. Старый чиновник только подивился молодой прыти. И немного позавидовал. Ему бы так…

• 34 •

Давыдов не чувствовал усталости. Его окрыляло чувство, какое бывает у полководца, верящего в победу. Он уже представил, как окружит и возьмет штурмом противника, если потребуется. А уж как он найдет убийцу и какие потребуются улики – все это его вовсе не волновало. Ему казалось, что стоит прийти к простой и замечательной мысли, как все остальное как-нибудь само собой образуется. Он ясно увидел, что вся полицейская хитрость заключается в том, чтобы верно угадывать шаги врага и вовремя брать за шкирку. Только к этому надо добавить долю решительности. Вот у господина Ванзарова так легко выходит потому, что делает он все быстро и не раздумывая. Видно, у него и в карты ловко выходит, раз так умеет угадывать. Сыск как карты – поставил на туза и снял банк. Натиск и скорость – вот что главное.

Ходя по кабинету, пристав прикидывал, как надежнее взять убийцу. Сразу бежать или немного подождать. Он что-то яростно нашептывал и активно жестикулировал руками, будто поднимая в атаку свой пехотный батальон. Врагу приходилось туго. Его крутили, вязали и ловили с поличным, враг покрывался пунцовым цветом, отчаянно пугался, плакал и делал окончательное признание. Правда, в разгоряченном воображении пристава. Он так увлекся сочными картинками, что не сразу заметил, что в кабинете посетители.

– Пристав, вы взволнованы! – сказал Ванзаров, помахивая ладошкой. – Явный признак, что напали на след убийцы.

Когда в мечты врывается реальность, всегда немного тоскливо. А тут еще оказался в смешном положении перед Ванзаровым. И еще этот господин в штатском, будто его пальто кого-то может обмануть. Пристав спрятал смущение в легком покашливании и сказал, что рад встрече. Что было правдой.

– Викентий Александрович, ночь не спали и до сих пор на ногах?

– Да вот все как-то не можем… ищем…

– Тогда мы вас долго не задержим. Личные вещи, что были на убитом князе, изъяты?

К чему это вопрос, пристав не понял. Неужели опять проверяют на исполнительность? Вроде б уже доказал, что может трудиться, не щадя ни себя, ни чиновников…

– Как полагается… Все в протоколе… – проговорил он, стараясь угадать, что за этим кроется. Но в этом не сильно преуспел.

– Связка ключей, что была у князя в брючном кармане, у вас?

– Так точно… Держу у себя в сейфе. А что?..

– Позвольте взглянуть?

Просьба была несколько странной, но пристав не нашел предлога, чтобы ее не выполнить. Тем более если просит Ванзаров. Он вынул из сейфа бумажный кулек, в какой складывали сладости и сушки, развернул и вытряс в протянутую ладонь связку ключей.

– Эти? – Ванзаров, не выпуская ключей из рук, показал их Ендрихину.

– Да, без сомнения…

– А в чем, собственно… – спросить пристав не успел. Его оглушили. Нет, по голове его не били, но то, что сейчас произошло, было сродни удару обухом по затылку.

– Да как же такое возможно… Господин Ванзаров… Вы же сами…

У Давыдова просто не было слов от удивления, смешанного с возмущением. Вот они какие, эти ловкие ребята из сыска: притворяются честными и добродушными, а сами так и норовят обделать свои делишки. Наверняка этот в штатском немало посулил. Вот Ванзаров и продался. А еще о долге и чести говорил! Пристав не мог точно вспомнить, кто ему говорил об этих понятиях, но был уверен, что именно Ванзаров нечто такое ему внушал. И вот – пожалуйста…

– Господин пристав, я действую исключительно в рамках закона и вверенных мне полномочий, – и Ванзаров протянул сложенную бумажку.