Из тьмы

- Да, и бровей у него тоже больше нет! - вставил Алек. - В его голосе звучало гораздо меньше веселья, чем у его гораздо более младшей сводной сестры. Вероятно, потому, что он находился в непосредственной близости от эпицентра, и его собственные брови только что стали немного вьющимися, - решил Дворак, смиренно качая головой.

- Только в Америке, - пробормотал он, и настала очередь Ушакова усмехнуться.

- О, я думаю, вы могли бы найти ему подобных в другом месте. - Его улыбка исчезла, и он снова посмотрел на Дворака. - И это тоже хорошо. Твой шурин сильный человек. Такой, которых нам нужно больше.

Он спокойно встретился взглядом с Двораком, намек был не высказан, и Дворак медленно кивнул, думая о разговоре, который у него был с другим сильным человеком.

Хорошим человеком.

* * *

- Ты уверен в этом, Стивен? - спросил Дейв Дворак. - Мне не нравится лгать твоему отцу, даже по недомолвке.

- Да. - Стивен Бучевски пристально посмотрел на серебряный диск Луны. - Да, я уверен, Дэйв. - Он отвернулся от луны, скрестив руки на своей массивной груди. - Может быть, придет время сказать ему - и маме - что я все еще жив... во всяком случае, в некотором роде. Однако прямо в эту минуту я не думаю, что он был бы готов справиться с этим.

- Что? С чего бы тебе вообще беспокоиться об этом? - Дворак покачал головой. - Методистский пастор, у которого сын-вампир... Где в этом может быть проблема?

- Вот именно. - Бучевски покачал головой, но при этом очень слабо улыбнулся. - Я люблю своих папу и маму больше всего на свете. - Его улыбка померкла, когда он вспомнил единственных людей, которые когда-либо занимали место его родителей в его сердце, но его голос не дрогнул. - Я люблю их, но им потребуется время, чтобы приспособиться, и я не хочу, чтобы они беспокоились об этом, мучились из-за этого, когда меня даже здесь нет.

- Должны ли они приспособиться, Стив? - очень тихо спросил Дворак.

- Что? Ты имеешь в виду все эти "проклятые души нежити" и тому подобное?

В голосе Бучевски было больше веселья, чем чего-либо еще, но Дворак посмотрел ему прямо в глаза и кивнул.

- Не думай ни на секунду, что я не благодарен, - сказал он. - И не думай, что я не упал на колени и не возблагодарил Бога, когда услышал о том, что произошло. Но, ты знаешь, это как раз то, что меня беспокоит. Я отношусь к Богу так же серьезно, как и твой отец. И это означает, что я могу понять, почему у него может быть что-то из тех же самых... вопросов, которые я задаю.

- Конечно, знаешь, - кивнул Бучевски. - По-другому и быть не могло. Но...

Стивен Бучевски сунул руку под рубашку. Когда он снова протянул руку, в ней был маленький красивый серебряный крестик, который Шэнайя подарила ему меньше года назад. Тот лежал на его широкой темной ладони, сияя в лунном свете, и он протянул его Двораку.

- Видишь?

Дворак посмотрел на крест, затем протянул руку и осторожно дотронулся до него. Рука, на которой он лежал, была прохладной. Не холодной, - подумал он, - просто прохладной. Кожа не была ни сморщенной, ни твердой. На ощупь это было так же, как кожа любой другой руки... за исключением того, что не чувствовалось никакого тепла.

- Голливуд по большей части ошибся, Дэйв, - сказал Бучевски. - Вампиры все еще существуют... как люди. Мы изменились, и я не собираюсь говорить, что перемены - приятный процесс, потому что, поверь мне, это не так. И я не собираюсь говорить тебе, что нет вещей, по которым я буду скучать - очень по многим - теперь, когда я больше не тот, кого Влад называет дышащими'. Но мы не становимся автоматически монстрами.

- Не автоматически, - повторил Дворак, и Бучевски кивнул.

- Это выбор, который мы все делаем, не так ли? Монстр, ангел, или, может быть, просто... чувак, ты как думаешь? - Он спокойно посмотрел Двораку в глаза. - Любой может выбрать стать убийцей. Любой может выбрать стать врачом. Один из них требует большей дисциплины и больше изучения, но это оба варианта. Я выбрал быть морским пехотинцем и убил немало людей на службе своей стране. Как и твой шурин. Как и ты, предполагая, что хочешь считать шонгейри "людьми". Сделало ли это меня убийцей или просто морским пехотинцем?

- То есть ты хочешь сказать, что даже Влада Дракулу просто неправильно понимают?

- Конечно, не хочу. - Впервые в голосе Бучевски промелькнуло то, что могло бы быть оттенком гнева. - На самом деле, он был бы первым, кто сказал бы тебе, что это было не то, что произошло. Правда в том, что Влад был монстром... но это было правдой еще до того, как он перестал дышать. Превращение в вампира не сделало его монстром; это только означало, что он мог делать еще более чудовищные вещи, и какое-то время это именно то, что он делал. Спроси его об этом.

- Нет, спасибо.

Дворак вздрогнул. Он уже дважды встречался с Дракулой, и хотя подозревал, что чувствовал себя рядом с ним менее некомфортно, чем могли бы чувствовать многие, существовала огромная разница между "менее некомфортно" и чем-то отдаленно похожим на "комфортно".