Из Вайтрана с любовью (СИ)

Я приятно улыбался — но живот отчего-то неприятно урчал, а сердце билось чаще обычного. Надеюсь, что не выгляжу жалким нищим, прошедшим к богатому дому за милостыней.

— Проходи, — Предвестница опустила меч и взмахом головы пригласила меня внутрь.

Едва я переступил порог, Лидия поспешно закрыла дверь, жестами велела мне ставить бутылку на столик перед зажженным очагом.

— Есть только фазаньи грудки, хлеб и козий сыр.

— Прекрасно.

Уверен, сегодня я поужинаю сытно, без риска быть отравленным ещё какой-то гадостью. Лидия ведь не ждала меня, да и травить кого-либо не в её нравах. Нордка расставила пару серебряных кубков на небольшом столике возле очага, разрезала сыр, разложила еду по деревянным тарелкам; я тем временем откупорил бутылку и разлил вино по кубкам. Когда мы, наконец, приступили к еде, я против правил приличия хватал мясо руками, жадно поедал… Очень вкусное, мягкое для дичи и ароматное. И безопасное.

— Вкусное мясо, — похвалил я. — Жарите со специями?

— Сначала его надо как следует промариновать. Главное — с уксусом не переборщить.

— Даже ярлова повариха так вкусно не готовит. Я серьёзно говорю: никогда не ел ничего подобного. Говорите, надо промариновать, но, главное, с уксусом не переборщить?

Нордка недовольно подняла бровь. Кажется, мои похвалы прозвучали для неё дешёвой лестью. Раз так — не буду больше. Конечно, она не доверяет мне (и не обязана доверять), потому любое моё слово может сыграть против меня. У меня не получится изобразить перед ней молодого альтмера, которому просто надо выполнять свою работу — наверняка она помнит моё желание подсидеть Анкано.

— Можно на «ты», — посоветовала Лидия. — Так всё же, почему в Драконьем Пределе тебе… одиноко?

— Ваш ярл — чудовище. Его невеста — исчадие Обливиона. Его управитель — жлоб и глупец. Его телохранительница — просто сумасшедшая. Его брата вообще надо на цепь посадить. А имперский легат — неотёсаный солдафон, хоть и имперец.

Кажется, впервые Предвестница слышала подобные слова о своём ярле и его окружении, раз на её лице показалось такое удивление. Возможно, она просто посчитала странным слышать такое от талморца.

— Я, знаешь ли, тоже не из высшего общества, — парировала нордка. — И даже воспитывалась не имперцами или бретонами. Вот леди Альдегунд весьма хорошо воспитана и образована, да и Провентус, может, жлоб и глупец — но всё же имперец, с ними всегда светские беседы вести можно. А разве вам, талморцам, к змеиному гнезду не привыкать?

Я жалобно посмотрел на неё. Конечно, её последние слова ожидаемы, она вообще наверняка считает меня простым карьеристом. Чего скрывать, я и был таким карьеристом, хотел любыми путями прорваться наверх. Сейчас же… порой я ловил себя на мысли, что на должности курьера мне было не так уж и плохо. По крайней мере, я не высматривал в каждой тени убийцу, не боялся взять в рот полежавшее без моего присмотра яблоко и более спокойно спал.

— Я устал от этого, — признался я. — Ты, наверное, думаешь, что мы, талморцы, чудовища, которые и друг друга ради повышения сожрать готовы, а уж остальных вообще ни во что не ставим?

Лидия бросила на меня строгий взгляд, будто решила, что я сейчас будет оправдываться всеми силами, невинность изображать, объяснять свои взгляды…

— Конечно. Я знаю, о чем ты подумала, и ты абсолютно права, — продолжил я. — Я собирался сожрать Анкано с потрохами. И даже место его приметил.

— Но тебя всё равно не перевели в Винтерхолд.

— Мне поручили другое… дело. Здесь, в Вайтране.

Забыв о приличиях, я осушил кубок до дна, поставил его на столик и принялся расстёгивать пояс.

— Вот, посмотри, — я задрал рубаху, подставив правый бок к горящему огню и давая возможность рассмотреть грубый белёсый рубец. — Это — моя цена за мою нынешнюю должность. Это — и ещё страх, что я однажды проснусь и пойму, что остаток жизни буду ходить под себя и не смогу сказать ни слова. Либо вовсе не проснусь.

Лидия внимательно разглядывала шрам.

— Ты считаешь, что наш ярл пожелал тебе… смерти? — нордка специально решила прикинуться дурочкой, чтобы вынудить меня рассказать всё самому.

— Он желал запугать меня. Заставить меня молчать о том, что по его приказу погибло двое моих коллег. У него получилось. Тебе никогда не приходилось осознавать, что ты пальцем пошевелить не можешь, у тебя из живота хлещет кровь, ты слабеешь с каждой минутой — но не чувствуешь боли от ран? Что ты до конца жизни будешь лежать беспомощной, не сможешь больше слова никому сказать — но прекрасно осознавать, что вокруг тебя происходит? Представь, каково это — и поймёшь, почему в Драконьем Пределе мне одиноко и страшно.

Предвестница хотела прикоснуться к шраму — но одёрнула руку в последний момент, затем она опустила голову и вздохнула.

— Допустим, ярл и правда однажды может приказать убить тебя — если ему не понравится, как ты будешь себя вести. Но почему меня должно это волновать?