Читаем Из века в век, страны в страну. Весело и грустно полностью

Мой это не приемлет взор. Какой кошмар, какой позор.

А в этой музыке-пародии не слышу никакой мелодии».

(Здесь Моське можете поверить, она глухая, как тетеря.)

Все клевете с восторгом верят, и кончилась слона карьера.

Его два раза освистали, а после в зоопарк сослали.

И вся богема, и писаки с восторгом смотрят на собаку:

«Ай, Моська, как она сильна, сумела раскусить слона».

Мораль не может удивить, ведь клевета сильней заразы.

Талантом можешь ты не быть, но лаять на талант обязан.


Обоз

(К выборам в США)


Concordia parvae res crescunt, discordia maximae dilabuntur .

(При согласии (и) малые государства (или дела) растут,

при раздорах (и) великие разрушаются.)

Саллюстий. «Югуртинская война»


Слоны с ослами собрались всерьёз на холм высокий вместе затянуть обоз.

Но по какой его везти дороге? К вопросу подошли ответственно и строго.

Слоны, серьёзные и бравые, обоз тянуть хотели только вправо.

Упрямые ослы, исполненные гнева, тянуть обоз хотели только влево.

Слоны тянули, силу применяя. Ослам в работе крики помогали.

Один другого обвиняли громко, но кладь старательно тянули врозь.

Вдруг от усердья лопнули постромки, и под откос скатился сломанный обоз.

Договориться нам бывает сложно, но без согласия победа невозможна.

И нет противодействию границ. Один лишь выход – заменить возниц.

Быть может, зебры или носороги сумеют вместе выбрать верную дорогу.


ПАРОДИИ


На Русско-Американское радио


Всех пародируемых я искренне уважаю и не называю фамилий.


Правый марш (на В. Т.)


Как же вы мне надоели,

Всякие либералы.

Вечно шагаете влево,

А надобно только вправо.

В «Двенадцать стульев» Полесов

За правых стоял горой.

Он очень мне интересен,

И он мой любимый герой.

С левым одним поругался —

Встречные смотрят лукаво:

«Ишь, на левшу нарвался,

Зато синяк справа».

Кто-то со мной не согласен —

Введи к психиатру смело.

Только больному не ясно,

Насколько глупо быть левым.

Жена ревнует, пристала.

Мне твоя ревность приелась.

Я хожу только направо

И никогда налево.

Правая черная сотня

Била евреев, громила,

Но это ведь не сегодня,

Это давно было.

Я хоть люблю евреев,

Но в чем-то погромщики правы.

Много евреев левых,

Гони их скорее вправо.

Всем по душе моя смелость.

Тем заслужил я славу,

Что развенчал всех левых

И возвеличил правых.


На Г. З.


Усвоил я, как в жизни побеждать:

Как уговаривать, как убеждать,

Но дед учил: «Коль слово не поможет,

То много не трепись, а сразу в рожу».


На одну певицу, которая очень любит применять дворовый фольклор 60-х

в выступлениях по радио


Ее прекрасный голос как лобзанье:

Волнует сердце, бередит желанье.

Её услышав, каждый скажет тихо:

«Наверно, клёвая чувиха».


На «Радио всё»


«Радио всё» – это в сердце твоём лето.

Гимн передачи


«Радио всё» – это в сердце твоём лето,

В печень забралась зима,

В почках ликует весна.

На золотом подносе

В желудок влетает осень.

Мозги заполнить была охота,

Но не нашли больше времени года.

Как ни искали мы, как ни старались, Так пустыми мозги и остались.


На С. К.

(рекламировал проктолога и талантливо воспевал попу)


Могу воспеть я всё что угодно,

Лиру всему могу посвятить.

Речь моя льётся легко и свободно —

Нужно лишь мне хорошо заплатить.

Гомер верность воспел Пенелопы,

Татьяна для Пушкина идеал.

А я прославил простую попу,

Её воздвиг я на пьедестал.

Известно, что ноги кормят волка,

Учёному голова нужней,

Руки рабочие создали сколько,

И всё-таки попа всего важней.

Представь Македонского с болью в попе,

В седло не сядешь, о чём говорить.

На войны пришлось бы пешочком топать,

Куда уж тут Азию покорить.

Или болела бы попа Ньютона,

Не смог бы бедняга сидеть за столом

И не открыл бы свои законы,

А что бы придумал Ампер, или Ом?

Без стула клерк и пилот без кресла,

Без стульев и кресел в театре, в кино,

Стоять в машине водителю тесно,

А как же стоя играть в домино?

А конгрессмены на заседаниях —

Часами стоять, подпирая колонны.

Какие тут прения и совещания?

У многих давно ведь годы преклонные.


Попа великая, попа прекрасная,

Какие ещё нужны вам слова.

Даже тупице давно уже ясно,

Что в жизни попа всему голова.

Но гинеколога жду я уж долго.

Он заплатить хорошо обещал.

Тогда возвеличу другой я орган,

Его возведу я на пьедестал.


На Г. Г.

(рекламируя автодилеров, называет автомобиль «бибика» и требует, чтобы при покупке машины обязательно целовали замечательных мальчиков, которые её продают)


Есть детская страшилка: «бяка, бука, бика», но взрослых напугать она не может.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих комедий
12 великих комедий

В книге «12 великих комедий» представлены самые знаменитые и смешные произведения величайших классиков мировой драматургии. Эти пьесы до сих пор не сходят со сцен ведущих мировых театров, им посвящено множество подражаний и пародий, а строчки из них стали крылатыми. Комедии, включенные в состав книги, не ограничены какой-то одной темой. Они позволяют посмеяться над авантюрными похождениями и любовным безрассудством, чрезмерной скупостью и расточительством, нелепым умничаньем и закостенелым невежеством, над разнообразными беспутными и несуразными эпизодами человеческой жизни и, конечно, над самим собой…

Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Апостолы
Апостолы

Апостолом быть трудно. Особенно во время второго пришествия Христа, который на этот раз, как и обещал, принес людям не мир, но меч.Пылают города и нивы. Армия Господа Эммануила покоряет государства и материки, при помощи танков и божественных чудес создавая глобальную светлую империю и беспощадно подавляя всякое сопротивление. Важную роль в грядущем торжестве истины играют сподвижники Господа, апостолы, в число которых входит русский программист Петр Болотов. Они все время на острие атаки, они ходят по лезвию бритвы, выполняя опасные задания в тылу врага, зачастую они смертельно рискуют — но самое страшное в их жизни не это, а мучительные сомнения в том, что их Учитель действительно тот, за кого выдает себя…

Дмитрий Валентинович Агалаков , Иван Мышьев , Наталья Львовна Точильникова

Драматургия / Мистика / Зарубежная драматургия / Историческая литература / Документальное