Из ворон в страусы и обратно

…Действо напоминало КВН.

Первый ряд занимало жюри, следующий – завитые и разряженные конкурсантки, над которыми густым облаком клубились запахи гелей, туалетной воды, лака и антиперспирантов.

Ведущий конкурса – студент четвертого курса с отделения промышленного оборудования, напомаженный донжуан с красными губами Сашка Шепелявых, в черной тройке и бабочке похожий на юного беса, объявил в микрофон:

– Господа! – Сашка выдержал красивую паузу, явно воображая себя популярным шоуменом. – У меня два объявления. Первое: по техническим причинам изделие Натальи Бабич в показе не участвует. Второе: по состоянию здоровья модель под номером шестнадцать, Эльза в показе не участвует, по этой причине свои изделия участницы конкурса будут демонстрировать сами или же с помощью дублеров из числа моделей.

Представив, как Бабич пытается втиснуться в платье на три размера меньше, Нилка прыснула в кулак.

По залу пробежал легкий шорох, старушка Варенцова простучала каблуками по проходу, и все забыли о сказанном – у бокового входа в зал появилась первая модель.

– Итак, дорогие друзья! – продолжил с энтузиазмом Сашка. – В нашем техникуме подобный конкурс проводится впервые. Да что там в техникуме! Такой конкурс проводится вообще впервые в истории существования среднего профессионального образования. – В этом месте зал одобрительно загудел. – Так не посрамим же лица СПО!

– Не посрамим! – заревел зал.

Тон был задан, далее конкурс проходил в интерактивном режиме.

Во время демонстрации нарядов Сашка Шепелявых крутил головой, прижимал ладони к сердцу и закатывал глаза, и зал с восторгом реагировал на эти телодвижения, особенно мужская половина.

На сцене одна за другой появлялись модели. Открытые ноги, плечи и декольте будущие сварщики и техники по обслуживанию ткацких станков встречали бурными аплодисментами.

Каждый раз, когда жюри поднимало таблички с оценками, Нилка от волнения впивалась зубами в косметический карандаш. Пока все шло неплохо. Пока еще никто не получил десять баллов.

– Номер двенадцать! – прогремел в микрофоне голос Шепелявых. – Встречайте! Неонила Кива в платье собственного производства!

– Улыбайся, – шепнула Тамара.

Нилка почувствовала легкий толчок в спину и оказалась в актовом зале.

Зашарканная сцена заштатного актового зала даже отдаленно не напоминала подиум. Вместо юпитеров – тусклые от пыли электролампы, вместо шикарной публики – знакомые рожи. Да и кутюрье с мировым именем не оправлял на Неониле Кива в последние секунды свое творение, но Нилке пригрезилось, что все именно так.

По проходу она шла как в тумане – ничего не видя перед собой, и чудом добралась до сцены.

Чужие мокасины слетали с пятки, приходилось подволакивать ноги, чтобы их не потерять.

Бабу Катю бы сюда, мелькнуло на периферии сознания.

Она бы не узнала внучку – стараниями Тамары от бледной спирохеты и поганки не осталось и следа. Нилкино лицо светилось, словно лик. Неужели пережитое потрясение ее так изменило? Или дело в румянах и нескольких штрихах, оттенивших брови? Не может быть. Тогда в чем? Или во всем сразу?

Уже на середине сцены Нилке показалось, что какое-то движение произошло среди жюри, кто-то из небожителей повернулся к сцене спиной.

Нилка моментально впала в панику оттого, что ее платье кому-то не понравилось, рысью проскочила остаток сцены, чуть не кубарем скатилась по ступенькам, как записная соблазнительница – Золушка, – потеряв мокасину, проскочила проход, вывалилась в дверь и попала в объятия Тамары.

– Молодец, молодец, – Тамара ободряюще похлопала Нилку по плечу, – с почином.

В голове у Нилки было гулко от пустоты, срывающимся голосом она бормотала как заведенная:

– Ужас! Какой ужас!

В двери показалась Настя с потерянной мокасиной:

– Держи. Как тебе дефиле?

– Ужасно.

– Все пучком, – не согласилась Тома, – для первого раза просто отлично.

– Правда?

– Говорю же: молодец.

– А кто-то из жюри отвернулся.

– Никто не отвернулся. Наоборот. Приехал еще один член, – с выражением произнесла Тамара.

– Кто это?

– Наш скаут и букер. Селекционер по моделям и агент Вадим Валежанин.