Из западни

Бывший от природы неплохим физиономистом, самодержец сумел уловить во взгляде своего спутника короткую искорку удивления. Вопрос явно застал того врасплох. Однако признанный виртуоз переговорного искусства и высокой науки убеждать, включающей в себя широчайший инструментарий, от мастерского анализа политических и дворцовых раскладов до безупречной подачи технических выкладок, равно как и грубый шантаж с беззастенчивым подкупом, изящно отпарировал хитрый выпад венценосного собеседника, от которого он пока не определился, чего ожидать, то ли подлинного проявления монаршего благоволения, то ли хитрого подвоха.

– Государь, честно руку на сердце положа, о таком даже не думал. Пока… Жизнь моя, коммивояжерская, кочевая… Я нижайше благодарю ваше величество за столь лестное для меня, простолюдина, предложение, но ведь наши серьезные дела в Российской империи еще только начинаются…

«И с чего бы он вдруг ушел от темы по американским субмаринам Джона Холланда? Услышал, что хотел? Или все-таки знает о наших недавних переговорах с его компаньоном Айзеком Райсе? Или о том, какую истерику закатил англофобствующий самодур-ирландец, когда услышал, что Виккерс готов не только выкупить контрольный пакет в их с Айзеком „Электрик Боутс”, но и организовать постройку „Холландов” для Ройял Нэйви, де-факто выступая агентом Адмиралтейства? Не патриот он, а дурак. Деньги не пахнут… Но какой у русских к этому интерес? Или хитрит опять его величество?»

В том, что Николай II вовсе не тот простоватый и добродушный тихоня-семьянин, как про него еще думают многие на Западе, Бэйзил Захароф, друг сэра Альберта Виккерса, коммерческий директор «Виккерс-Максим Лимитед» – одной из самых перспективных фирм его концерна, убедился при тесном личном общении с российским самодержцем в марте…

– На наш взгляд – весьма перспективные дела, Василий Васильевич. И начаты они хорошо. Зачем вы так самоуничижительно. Напрасно. Я… – Николай неожиданно перешел с державного «Мы» для общего пользования на интимное «Я», употреблявшееся им только в кругу родных или очень близких людей. – Я лично ценю вас за умение делать дело, схватывая всегда и сразу самую его суть. А более всего – за ту фантастическую скорость, с которой вы научились реализовывать принятые решения. Моим бы министрам этому у вас поучиться. Уж не говорю о том, что, зная семь языков, вы – везде свой. За каналом – Бэйзил, в Париже – Базиль, у султана – Базилеос, у нас – Василий Василич. Так что не скромничайте, – улыбнулся Николай.

– Такая похвала из уст властелина величайшей империи на земле дорогого стоит, ваше величество, но все-таки я всего лишь…

– Ага, конечно: «заурядный бизнесмен, которому в жизни повезло познакомиться с выдающимися инженерами и политиками». Все, что газетчики с ваших якобы слов пишут, мы уже давно прочитали. Но я-то вас оцениваю иначе, о чем вполне откровенно и говорю. Это просто признание определенного порядка вещей… Кстати, насколько мне известно, величайшая империя ныне – все-таки Британская.

– В мире, ваше величество, в мире. А на земле – Российская.

– Хм, тонко подмечено… Вам точно в рот палец не клади, – оценил Николай остроумие собеседника, – а насчет нашего предложения… Понимаю: сейчас, когда вы нацелились на упрочение положения у Виккерса, афишировать обзаведение недвижимостью в России не совсем удобно. Как-никак британцы имеют союзный договор с нашими врагами. Но для нас желательно видеть вас здесь почаще, дабы способствовать нашему сотрудничеству. И с Виккерсом, и с вами. Да и не только. Ведь, откровенно говоря, сегодня дело даже не лично в вас…

После этих слов Николай некоторое время шел молча. Или собираясь с мыслями, или просто испытывая терпение собеседника, который весь превратился во внимание. Захаров интуитивно ощутил, что царь намерен доверить ему нечто крайне важное.

– Нам претит такое положение вещей, когда многие серьезные люди, как в Британии, так и в нашей державе, смотрят друг на друга как на врагов. Вы очень правильно заметили, Россия – империя континентальная, Британия – морская. Спрашивается: что делить меж собою медведю и киту? Только душевнобольные или законченные негодяи пытаются утверждать, что Россия хочет овладеть Индией, возбуждая у англичан на наш счет вражду и опасения. Нам же и Афганистан-то ничем не интересен. А в Персии, полагаю, дипломаты всегда придут к разумному компромиссу. Если, конечно, с той стороны будут выставлены люди не типа лорда Керзона или лорда Сольсбери, живущих до сих пор по лекалам прошлого века.