Из западни

Вскоре это «культурное мероприятие» сделалось духовно-энергетическим центром для всех молодых «офицеров военного времени» крепости и эскадры. Во многом благодаря неуемной энергии, приветливости и бездонному фольклорному кладезю в виде анекдотов и песен, щедро источаемых означенным Балком на окружающих, а также его истинному воинскому обаянию.

Но не только молодежь тянуло в эту шумную компанию. Покинув общество «больших начальников», обычно собиравшихся в центральном ресторане «Саратов», в этот заводной и веселый «клуб» перекочевали полковники Ирман, Семенов, Мехмандаров и некоторые из их офицеров, заглянувшие к Балкам «на огонек» первый раз из простого любопытства – взглянуть на моряка, рискнувшего пойти в бой на «сухопутном крейсере».

Здесь же предпочитал «долечиваться» полковник Третьяков, утекавший из госпиталя на Этажерку сразу после вечерней перевязки. Регулярно наведывались сюда крепостные артиллеристы Гобято, Шихлинский и Коровин с Электрического утеса, поручик Люпов с Золотой горы.

Запомнился многим своим горячим спором с Балком о перспективах и формах полевой фортификации подполковник Рашевский, ближайший помощник и друг генерала Романа Исидоровича Кондратенко.

Ну и, естественно, моряки. Частыми гостями ассамблей стали командир «Манджура» Кроун, старший офицер «Победы» Герасимов, кавторанг Лутонин с «Полтавы». Активную лепту в дебаты вносили кавторанги Васильев, Русин, Шульц и Лебедев 2-й, лейтенанты Коссинский, Кнорринг, Подгурский, Тырков и Бестужев-Рюмин. В свободные часы забегали «на огонек» флаг-офицеры Макарова Дукельский, Кедров, Бурачек и Шмидт.

«Прописались» у Балков и почти все получавшие разрешение к сходу на берег каюткомпанейские с «Новика», несколько раз заявлявшиеся во главе со своим отважным командиром Николаем Оттовичем Эссеном. Регулярно видели здесь командира «Гайдамака» Иванова 6-го, а также многих из командиров «своры легавых» – артурских миноносцев. И, конечно же, «балковские крабы» – Колбасьев, Горст и Янович, куда без них…

На то же, что иногда там шумели, а порой даже постреливали на заднем дворе, и Гантимуров и Микеладзе закрывали глаза, поскольку, как и за фон Эссеном, за лейтенантом Василием Балком уже прочно закрепился имидж макаровского протеже. И не удивительно, ведь «беспокойный адмирал» лично предоставил означенному лейтенанту особые полномочия при проведении работ на «Фусо», вплоть до отдачи прямых распоряжений начальнику порта и мастерских! Сие беспрецедентное решение, шутка ли – лейтенант указывает контр-адмиралу, Макаров откомментировал штабным и Григоровичу коротко и просто: «Времени у него нет, господа, копаясь на этом „Фусо” треклятом, по инстанциям с бумажками туда-сюда бегать. Что скажет, считайте, я так и приказал!» Вторая часть фразы Макарова моментально стала достоянием артурского общества…

Была, кстати, у «балковских вечеров» еще одна особенность, позволившая посвященным сделать вывод о том, что адмирал Макаров не только был прекрасно осведомлен о формах досуга наиболее активной части своего офицерства, но и негласно тому потворствовал.

Действительно ли существовал его устный приказ отправлять с кораблей эскадры не абы как, а по графику, десяток наиболее шустрых и боевых матросов с парой таких же бравых унтеров по вечерам менять прислугу в заведении и прислуживать господам офицерам, попутно присматривая за чужими и скоренько их выпроваживая, доподлинно не известно. Но в итоге лишние уши так и не услышали практически ничего из того, что говорилось, шепталось или выкрикивалось за этим столом. А из нижних чинов, что трудились вечерами в указанном заведении, больше половины оказались потом в числе двухсот добровольцев, что были внесены Балком в списки довольствия первых двух рот морского спецназа…

Очевидный душевный подъем в среде деятельной части офицерства Порт-Артура, наметившийся с появлением в крепости полулегендарной фигуры «первого абордажника флота», конечно же, был замечен и женской половиной крепостного общества, как без этого…

Но, увы, в большинстве женских сердец той же возрастной категории поселились лишь грусть и ревность. Виной всему была эта рыжеволосая стервочка Гаршина, которая каким-то непостижимым образом сумела приворожить к себе героя с «Варяга», причем чуть ли не в первый же день его появления в городе! И теперь кроме нее, своих офицеров-собутыльников и этого проклятого японского металлолома под Тигровым Хвостом Василий Балк не видел ничего в упор. И никого…

Некоторым слабым утешением служило то, что, похоже, больше всего внимания он уделял все-таки металлолому…

Из книги воспоминаний о событиях Русско-японской войны

контр-адмирала К. М. Измайлова «Броненосцы идут на Восток»

СПб.: Маяк, 1927