Из записок районного опера

…Это только в голливудских триллерах человеческие головы рубаются с молодецким свистом и лёгкостью необыкновенной, в реальности же разрубить череп неопытной рукой очень трудно, ведь надо в доскональности знать, куда и как бить, иначе лезвие топора лишь скользнёт по кости и отскочит. Хлынувшая из рассеченной кожи кровь создает иллюзию смертельной раны, тогда как на самом деле жертва лишь оглушена и слегка травмирована… Прибавьте к этому взбудораженное психическое состояние Ромы — не приблудную дворнягу ведь кончал, а — человека, к тому же — доброго приятеля, и когда видишь перед собою его умоляющие о пощаде глаза, когда слышишь его бормочущий о том же голос, то поневоле на уровне подсознания притормаживаешь сам себя, бьёшь как бы вполсилы, убиваешь почти полу — шутейно… Словно играешь в м о к р у х у, а не убиваешь на самом деле!.. Так или иначе, а первый блин душегубства вышел у Ромы комом: хоть слегка и повредил он Саше височную кость, но не сильно, не проникающим ранением, в основном лишь содрал кожу и скальпировал участок кожи. Кровищи — море, боль — ужасная, но сознание Саша не потерял и даже на ногах удержался. Шок, страх, страдание — вот коктейль испытываемых им в этот момент чувств. На чистом автомате, не дожидаясь добивающих ударов, он схватил со стойки нож, которым резал лимоны к коктейлям, и трижды ударил им Рому в бедро. Потрясённый Рома отшатнулся и с ужасом уставился на начавшую кровоточить ногу, а Саша метнулся из-за стойки в подсобное помещение и заперся там, затаился, зажав окровавленный висок отодранным от рубашки подолом.

Тем временем Рома, хоть и обливающийся кровью, но не забывший цели своего визита в бар, выгреб из кассы всю выручку (там было около ста долларов с мелочью — скромная цена человеческой жизни!) и, шатаясь, выбежал на улицу. Ещё некоторое время Саша прятался в подсобке, чувствуя, как кровь пропитывает материю, и силы постепенно покидают его. Потом, решив вызвать милицию (телефона в «Консуле» не было, а мобилки он не имел), тоже выбрался из бара на улицу, доковылял до соседнего ночного магазинчика, где телефон был, и попросил тамошнего продавца немедленно позвонить по 0–2, успел ещё сказать, что напал на него бывший сменщик Роман — и потерял сознание. Три недели после этого он пролежит в больнице, и счастье, что «скорая» приехала быстро, не дали ему истечь кровью, а то ведь и копыта мог откинуть запросто!..

…Но что же Рома?.. Он доковылял до обитавшего на соседней улице кореша и насвистел ему про напавших уличных хулиганов с ножиками. Кореш наложил на окровавленное бедро жгут и вызвал «скорую», приехавший через полчаса врач «утешил»: «Не будь наложенного жгута — и вы, юноша, в считанные минуты умерли бы от острой кровопотери!.. Повезло!..» Но везло Роме и дальше… Вызов был ночным, его отвезли в больницу тут же, по закону обязаны сообщить в милицию о поступивших в лечебное заведение больных с подобными ранениями, врачи и сообщили, но — только утром, а Рома, которому ночью дежурный хирург заштопал рану, на рассвете сбежал из больницы, — задерживать его в обязанности медперсонала не входило, да и спали все…

В принципе, деться Роме было некуда, — с такой раной без квалифицированной медпомощи долго не протянешь, а любой врач, к которому он бы обратился, мигом сдаст его в м у с а р к у… Разве что уехать в деревню, к дальним, неизвестным милиции родичам, и затаиться там, пользуясь услугами какой-нибудь местной, недипломированной и не обязанной отчитываться перед правоохранительными органами знахарки, из числа тех, кто обожает лечить всё на свете травами и настоями… И если ещё раз повезёт, если не произойдёт заражения крови, и рана начнёт затягиваться, то можно будет думать дальше… Уехать далеко-далеко и надолго-надолго, или же, напротив, найти приличного адвоката, совместно с ним выработать грамотную линию защиты, и затем отдаться в руки правосудия, с расчётом на то, что «вникнут в обстоятельства» и «дадут по мизеру»…