Из жизни двух городов. Париж и Лондон

Корни этого контраста, конечно же, следует искать в национальном характере. У лондонцев испокон веков существовала заветная мечта о собственном, «настоящем доме», где они, пусть на время, могли бы отгородиться от забот и забыть о соседях. «Мой дом — моя крепость» — этот жизненный принцип английский джентльмен проносил через всю жизнь. Настоящий «дом джентльмена» представлял собой частную территорию, куда посторонним вход воспрещен, даже если его приходится делить с жильцами и со слугами, которые днем работают в подвале, а ночуют под крышей. Джентльмен всегда ужинает дома, сколько бы времени ни занимала дорога. Из-за «ленточной» застройки террасных зданий ряды домов протянулись вдоль основных, расходящихся от центра, магистралей, и поездка из одного района в другой могла занять несколько часов. Постепенно расстояние между «рабочими», или, выражаясь современным языком, «офисными» районами, торговыми и жилыми кварталами все больше увеличивалось, что превращало лишенных средств передвижения жен джентльменов практически в затворниц.

Парижане, сдавленные с четырех сторон городскими стенами, не имели другого выбора, как развиваться вверх. Несмотря на неудобства, причиняемые скученностью и тесным соседством, многоквартирные здания прекрасно интегрировались в городскую жизнь, вызвав к жизни другие популярные заведения, например те же рестораны, о которых пойдет речь в третьей главе. Кстати, рестораны начали бурно развиваться именно благодаря крошечным кухням, где было так неудобно готовить!

Типичный лондонец возмутился бы, если бы ему и его семье предложили поужинать «на публике», но парижане не ощущали неудобств от посещения заведений общепита. Им, наоборот, казались невыносимо скучными бесконечные ленты одинаковых лондонских домиков. Даже сами лондонцы к середине девятнадцатого века вынуждены были признать, что принцип террасных домов изжил себя. Давайте же рассмотрим развитие террасных зданий с одной стороны, и многоквартирных домов — immeubles — с другой: и те и другие появились в конце семнадцатого — начале восемнадцатого века. Мы увидим, каким образом парижская модель immeuble внедрилась, хоть вначале и условно, в лондонскую среду.

После первых удачных опытов строительства социального жилья в 1840–1850-х годах, в 1860-х многоквартирные дома прочно вошли в жизнь обеспеченных слоев лондонского населения. Растущая популярность apartment buildings у лондонцев в 1880-х и 1890-х определялась, прежде всего, тем, что скандальные слухи о распущенных нравах «французских квартирок» (основанные на романах Эмиля Золя), постепенно затихли. Конечно, смачные описания «чрева Парижа» и порочной жизни, которую вели герои романа «Накипь»[19], оказались слишком «горячими» для британских читателей. Тем не менее, несмотря ни на что, начало было положено: то, что еще несколько десятилетий назад казалось чисто парижским явлением, гнездом порока, обителью разврата, постепенно превратилось в общедоступное, удобное жилье. Постепенно и англичане «натурализовались» в своих квартирах, стали более спокойно воспринимать мысль о жизни в одном доме с соседями, о чем раньше и думать не могли без стыда.

Процесс внедрения квартир в жизнь поднял вопросы, волновавшие всех настоящих англичан. В скученности многоквартирного дома было нелегко провести грань, отделяющую частное пространство от общего и увязать желание спрятаться в свою раковину с нуждами людского сообщества. Так или иначе, национальные стереотипы никто не отменял: настоящий англичанин всегда ценил, ценит, и будет ценить приватность своего «дома-крепости» гораздо больше, чем француз, и никогда не откажется от мечты о собственном уединенном домике с садом в пригороде. Однако по мере того, как расстояние между «домом-крепостью» и местом работы росло, лондонцам пришлось произвести переоценку понятия «дом». На самом деле физическое удаление от соседей в стенах собственного дома не имело большого смысла, так как звуки и запахи все равно доносились с обеих сторон. А что по поводу слуг, живших в «доме-крепости» на постоянной основе? Являлось ли их присутствие необходимостью, или они тоже нарушители границ частной территории? Размышляя над достоинствами многоквартирных домов, лондонцы, как и парижане, столкнулись с проблемами, которые современные горожане решают и сейчас.

Изобретение Immeuble