Из жизни двух городов. Париж и Лондон

Любившим повеселиться лондонцам нравились все «музыкальные» заведения, однако открытие «Кентербери мюзик-холла» Чарльзом Мортоном в декабре 1856 года перевесило чашу весов в сторону профессиональных мюзик-холлов. Более глубокие, хорошо оборудованные сцены, просторные зрительские залы, кафе-бары и коридоры для прогулок, роскошно украшенные фойе и даже, в некоторых случаях, картинные галереи — поход в такой мюзик-холл был для неискушенного зрителя настоящим событием. «Кентербери Мюзик-холл» мог вместить две тысячи человек, и здесь четко соблюдались разделения по социальным слоям и классам. Низкий барьер отделял довольно большое пространство у сцены, заставленное столиками, от задних рядов, где зрители сидели буквально друг на друге. Раньше мюзик-холлы разрешалось открывать лишь в рабочем Ист-Энде, да в районах к югу от Темзы. Теперь же в самом сердце Вест-Энда, в основном вокруг Лестер-сквер открылось несколько мюзик-холлов «нового поколения». В 1857 году открыл свои двери «Вестон мюзик-холл» (впоследствии переименованный в «Холборн эмпайр»), а в 1861 году Мортон закончил строительство второго принадлежавшего ему заведения, «Оксфорда», на углу Тотнем Корт-роуд и Оксфорд-стрит.

Галерея (или, по-нашему, галерка) представляла собой особое царство: на картинах Сикерта, изображающих залы театров эдвардианского периода, обитатели галерки, подобно диким зверям за решеткой клетки, смотрят на сцену, а огни рампы выхватывают из темноты их лица и кепки из шерстяной ткани. Наиболее запоминающиеся песни, и сегодня не меньше «цепляющие» зрителя, часто строились на этом огромном разрыве между галеркой и сценой, или даже между галеркой и «партером»: например, песня Нелли Пауэр «Я люблю парня с галерки», или номер Нелли Фаррен «Веселье в «Риа». В песне «Веселье в «Риа» героиня покупает дорогой билет в партер, чтобы пустить приятелю пыль в глаза, однако ее друзья с галерки не дают ей спокойно посмотреть представление: они свистят и орут, указывая на нее пальцем. Они задают девушке провокационные вопросы, и бедняжка то краснеет, то бледнеет, сидя среди «олдерменов» в своих взятых напрокат драгоценностях. Мюзик-холлы вовсе не были местом, где «все зрители становились равны», как их иногда представляют.

В 1860-х годах появились первые «звезды» мюзик-холла. Профессиональные исполнители обычно выбирали себе какой-нибудь образ, песню и крылатую фразу, а потом безжалостно «затирали» их практически «до дыр». Музыкальные издатели принесли на рынок нотные тетради, дав возможность счастливцам, имевшим в своем доме мечту каждого зажиточного горожанина — фортепиано, исполнять любимые песни на досуге. Обложки нотных тетрадей обычно украшались хромолитографиями (работы художников вроде Альфреда Конкейнена), изображавшими самого певца в окружении виньеток. Виньетки обрамляли и тексты песен. Цена нотных тетрадей колебалась от двух шиллингов шести пенсов до четырех шиллингов. Наибольшей популярностью пользовались изображения хорошо одетых светских «львов», однако часто встречались и карикатуры на подражателей последних, силившихся исполнять такую же роль, но, увы! не имевших ни внутренних, ни «внешних» ресурсов. Среди исполнителей были популярны «трансвеститы», например, Нелли Пауэр, которая выходила на сцену в мужском наряде и пела о независимых девушках из рабочей среды, зарабатывавших себе на жизнь честным трудом, но не стеснявшихся иногда «раскрутить» поклонника на еду и выпивку в баре. В песне «Стиляга Тофф» Нелли высмеивает недотепу Тоффа:

Он выглядит крутым: находка, а не парень!
Но все его бриллианты — сплошная ерунда.
И веселят до слез девчонок в баре…

Здесь наверняка следовал выразительный жест:

Его сосиска и горькая вода!

Конечно, самой знаменитой была песня «Шампанский Чарли» (Champagne-Charlie), в которой рассказывалось о персонаже, придуманном Джорджем Лейборном в 1866 году. Лейборн родился в Гейтсхеде в 1842 году, и какое-то время работал слесарем-монтажником, но затем профессионально занялся музыкой и в 1864 году переехал в Лондон. Стихи Альфреда Ли представляют «Чарли» как богатого, одинокого, щедрого человека, ведущего жизнь, полную роскошного безделья: «Веселье — ночью, днем я сплю, всю жизнь в шампанском я топлю». «Ведь я «шампанский Чарли, — подхватывал хор, — я весельчак ночной, эй, парни, кто со мной!»

От Попла до Пэл-Мэл, я к этому привык,
Все девочки кричат: «Какой шампанский шик!»
Ведь я известен каждому на улице любой,
Шампанское шипучее всегда ношу с собой,
Хоть лорд ты, хоть бедняк, я всем готов налить,
Ну что ж, мои друзья, давайте вместе пить!