ИЗ ЖИЗНИ ФОТОМОДЕЛИ ЗИНГЕР

Алексей Семёнович оказался человеком невысоким, но подтянутым, стройным, явно дружащим со спортом. Что бы о таком человеке ни говорили, он был личностью, что угадывалось по его твёрдому взгляду и внутренней стойкости, которую осязали буквально все здесь стоящие (и лежащие тоже). Безусловно, это был самый сильный человек из всех находящихся здесь на территории странного дышащего роскошью дома.

- Ты за ней приехал? – спокойно спросил местный властелин.

- Да.

- А чего стрелять начал? Почему сначала не поговорил? Сказал бы, мы сразу бы отдали.

- Ой, ли? – зло усмехнулся Димон и тут же добавил: - И что значит «отдали»? Она не вещь!

Димон раздражался, чувствуя, что его пытаются убаюкать сладкими словами и фразами, и старался не поддаваться тому настойчивому обаянию, которое непроизвольно вызывал этот депутат.

Здоровяк начал было что-то говорить, но Алексей Семёнович жестом оборвал его многословную речь.

- Иди за мной, - спокойно кивнул он Димону.

Тот пошёл, всё время готовый к тому, что ему выстрелят в спину или повяжут на территории особняка. Потому как какой бы сильной личностью ни был депутат, благородством он не отличался (политика и благородство – две вещи несовместимые).

«Боится скандала», - подумал Димон, когда спускался вслед за депутатом вниз по лестнице.

Подвал поразил его шиком и ультрасовременным оборудованием. Прозрачные двери – все на фотоэлементах, сами открываются и закрываются. А сколько помещений здесь, как подземная Атлантида! Здесь бассейн, там тренажёрный зал, там бар, там… Комната для свидания (это мягко говоря).

Димон вошёл в апартаменты, похожие на выпуклый многоугольник. Свет приглушённо мерцал, он был редкого фиалкового оттенка. Депутат щёлкнул пальцами, и свет поменялся на розовый. Задрапированные цветастым шёлком стены стали переливаться, играя перламутром.

Димон не обращал на эти спецэффекты никакого внимания. Он сразу увидел стоящую последи комнаты огромную роскошно устланную кровать, на которой лежало обнажённое тело девушки, накрытое прозрачной белой фатой.

Димон в ужасе стал медленно приближаться, боясь увидеть вот так, воочию, страшную, гнусную правду.

Он уже не думал о том, пристрелят его или нет, покалечат, или посадят на муку-мученическую в яму, он думал, что самое страшно в мире – видеть страдания близких людей и осознание того, что не можешь им помочь.

Димон подошёл поближе и уставился на девушку. Послышался щелчок пальцев, и свет поменялся на салатовый. Димон наклонился к лицу, покрытому фатой, как вдруг девушка резко открыла глаза. Димон отпрянул.

Послышался смех; он оглянулся и увидел, что депутат с его «гориллами», довольные, похохатывают. Вновь повернул голову, а девушка вдруг села, сбросила фату и тоже стала смеяться. Нехорошим, гадким смехом.

Это была не Алиса.

- Где?..- тихо прошептал Димон.

- «Макарова»-то отдай, - небрежно сказал депутат и повернулся к охранникам. – Заберите у него.

Те в два счёта выхватили у Димона оба пистолета, несмотря на то, что он, как мог, сопротивлялся.

- Пустите его, - приказал депутат.

Димона швырнули на пол, и он ткнулся носом в белое пушистое ковровое покрытие.

- Пойдём за мной, - будничным тоном сказал депутат и просверлил Димона глазами. – Давай, Ромео, поднимайся!

А голая девушка захохотала истерическим смехом и тоже закричала:

- Понимайся!

Димон вскочил и, вытирая разбитый нос, пошёл за депутатом, понимая, что выбора нет, и сейчас он обязан играть по его правилам.

Другая, небольшая комната была тёмной. На кушетке лежала Алисия. Димон сразу узнал линии её тела и кинулся к ней.

Он стал неистово целовать её холодные руки, но она никак не реагировала.

- Спит, - спокойно прокомментировал депутат.

Димон догадался и ладонью провёл по сгибам её рук. Так и есть! Поставили укол!

- Снотворное, не наркотик, - словно читая его мысли, вновь выдал этот зажравшийся дядя.

Димон приподнял подбородок и крикнул:

- Мразь! Не наигрался ещё, старый хрен?

- Потише, - с усмешкой ответил ему властелин. – Не очень выступай, иначе сядешь. Я посажу! За то, что Петьку моего ранил.

Димон быстро осмотрел АлисУ, не найдя у неё больше никаких повреждений.

- Ты думаешь, она мне нужна? Да ко мне красотки в очередь стоят! Все довольные уходят, потому что каждая с наваром остаётся. Девки мои квартиры себе потом покупают! Я обеспечиваю их, можно сказать, на всю жизнь. Даже жениха богатого, если надо, подыскиваю.

- Да? – разозлился Димон. – Какой щедрый дефлоратор выискался…

Депутат рассмеялся.

- Я-то да, а вот у тебя все бабы – шлюшки со стажем. Ты жиголо! Или твоя фамилия не Сальников? Или я не знаю, кто тебя у Коноплёва выкупил? Не внесла бы шлюшка твоя денег, он бы тебя – хлоп! Ты такую сумму задолжал, что всю родню свою подставил.

Димон не успевал реагировать на гадкие слова, ему не терпелось поскорее выбраться отсюда и вынести Алису.

- Забирай и иди! – распорядился депутат. – Я добрый. Отпускаю. Что видел тут, про то забудь. Если маму с папой любишь. Вали отсюда, альфонс!

Он начал многозначительно хихикать, и охранники, стоявшие за его спиной, дружно подхватили этот мерзкий, всезнающий смех.