Из жизни карамели

А ду`хам, видать, понравилось.

Или это не его «Герцеговина», а чья-то другая?

– …Если вы настаиваете, Александр Евгеньевич…

– Настаиваю.

– Хорошо.

– Да ничего хорошего, – неожиданно прорезался один из телохранителей. – А если этот гад побои снимать побежит, а потом в ментовку стуканет?

– Действительно. – Получив поддержку, Вера Рашидовна воспряла духом. – Возьмет и побежит. И стуканет. Могут возникнуть неприятности. А неприятности я не люблю.

Как будто все остальные от неприятностей без ума и души в них не чают! Как будто у тебя, чертова кукла, полуолигархическая самка, нет концов в ментовке и не все схвачено за все заплачено! Пойди, расскажи об этом кому-нибудь другому, а Рыба-Молот – тертый калач. И хотя сам он в подобные ситуации не влипал, но хорошо изучил их по бескомпромиссным в своем гражданском пафосе программам «Человек и закон», «Честный детектив» и «Чрезвычайное происшествие».

– Не побежит, – вступился Рыба за официанта, который гремел наручником, интенсивно мотал головой и всем своим видом показывал, что никуда бежать и стучать он не собирается. – Не побежишь ведь?

Официант замотал головой еще интенсивнее.

– Ладно, – сдалась Вера Рашидовна. – Отпустите его… И домой довезите.

– Вот и замечательно. Рад, что все так разрешилось. – Рыба наконец позволил себе расслабиться. – А парень небезнадежен. Мог бы и у нас работать, если натаскать его как следует…

…Еще минут пятнадцать после ухода из бойлерной Рыба выслушивал от Веры Рашидовны комплименты в свой адрес. Какой он благородный и великодушный человек, а ведь это – давно забытое искусство: быть великодушным. И вообще – она, Вера Рашидовна, но можно просто Вера, уверена: дорогой… нет, дражайший Александр Евгеньевич владеет и другими искусствами. И ей, Вере Рашидовне, но можно просто Вере, не терпится приобщиться к этим сакральным искусствам, этим знаниям, которые будут способствовать раскрытию всех чакр ее истомленной души.

К термину «чакры» Рыба-Молот всегда относился с почтением, хотя толком и не знал – что же это такое. Здесь могла бы помочь Рахиль Исааковна, съевшая собаку на документальных сериалах о парапсихологии, далай-ламах, индийских йогах и «Помоги себе сам, человек!». Но Рахиль Исааковна сидела в Израиле, и никто не мешал Рыбе-Молоту представлять чакры в виде бесхитростных сантехнических вантузов, воткнутых в самые неподходящие для этого места, как то:

область четвертого позвонка,

предплечья,

ляжки,

ягодицы.

Еще можно было представить чакры в виде навороченных вантузов, один из которых торжественно преподнес Рыбе и Рахили Исааковне в день бракосочетания шапочный знакомый Борис Пельц. Это был выдающийся и чрезвычайно пикантный пластмассовый вантуз горчичного цвета, стилизованный под испанскую танцовщицу фламенко: голова и торс танцовщицы служили рукояткой, а широкий юбочный конус – рабочей поверхностью. Вручив подарок, обвязанный красной лентой, Борис Пельц сообщил, что это – вещь эксклюзивная, выпущенная не где-нибудь, а в Барселоне – ограниченной партией в сто штук. И что он сам бы с удовольствием им пользовался, но для организации быта молодой семьи ничего не жалко. Рыба так ни разу и не применил горчичную танцовщицу фламенко по назначению и даже (постфактум) удивился, что Рахиль Исааковна после развода не внесла ее в список вещей, подлежащих конфискации.

Забыла, наверное.

Еще можно было представить чакры в виде дырчатого слива в ванне, но вантузы казались Рыбе предпочтительнее, поскольку пробивали нужные отверстия, а не канализировали внутрь всякую ерунду.

Теперь, глядя на распалившуюся Веру Рашидовну, Рыба понял, что сильно заблуждался насчет вантузов. И чакры (во всяком случае чакры Железной Леди) имеют отнюдь не сантехническое происхождение.

Тогда какое именно?..

Впав в глубокое раздумье, Рыба и не заметил, как они с Верой Рашидовной оказались в непосредственной близости от гостевой комнаты.

– Спасибо, что проводили, – сказал он, вцепившись в дверной косяк с твердой решимостью ни за что не пускать Железную Леди внутрь. – Право, не стоило… Я бы и сам нашел дорогу…

– Нисколько в этом не сомневаюсь… Вы всегда находите дорогу… К любому человеческому сердцу. А к женскому – тем более.

– Ну, не преувеличивайте! – Рыба малодушно попытался прикрыться дверью и даже нащупал пальцами спасительную защелку. Теперь оставалось лишь захлопнуть дверь, провернуть защелку хотя бы раз (а лучше – два) – и он спасен!

Но отвязаться от Веры Рашидовны было не так-то просто.

Она сунула ногу в щель и проворковала низким голосом, чем-то напоминающим голос англоязычной певицы Аманды Лир: