Из жизни олимпийских богов. Крониды

Я обращаюсь к тебе, как к желанной невесте,

Но предпочёл бы сказать: как к любимой жене!

Разве не смог взволновать я сердечко юницы

И полюбивший тебя буду вновь одинок?

Ты пережить хочешь заново бег колесницы,

В сердце Кронида отказом вонзая клинок?»

180

Дева, волнуясь, взглянула на свод из сапфира,

Мысль промелькнула: «И здесь «небосклон» голубой!»

И, посмотрев на тирана подземного мира,

Тихо сказала: «Ты мне предназначен судьбой!»

Ласковый взор не сводя с молодого Кронида,

Нежно добавила: «Царь, не смущай деву зря!

Нет никого на земле мне дороже Аида!»

И запылали ланиты её, как заря…

181

Брачный обряд совершился в обители бога,

Свадебный пир был роскошнее многих других.

В сад плодородный ушли муж с женой от порога,

Спелый гранат поделили они на двоих…

Мудрость богов

182

Гости покинули пышную свадьбу Аида,

Первая свадьба игралась под твердью земной,

Пусть непричастной к любви оказалась Киприда,

Всё же любовь захлестнула супругов волной.

Царская пара явилась для смертных примером —

Молодожёны ценили любовь и очаг,

Радугой жизнь их сверкала в миру тускло-сером,

Мёдом душистым сочился у них солончак.

183

Более мягкими стали теперь наказанья,

Осознавали быстрее злодеи вину,

Глуше и реже звучали виновных стенанья,

И восхваляли все души Аида жену.

Не было в царстве к тирану былой неприязни —

Тени виновных желали скорее суда.

Льнули к супружеской паре они без боязни,

Зная, что прошлое в них не оставит следа.

184

В дымку туманную пали жены вспоминанья

О постоянных прогулках по дивным лугам,

В царстве подземном ценили её начинанья,

И не стремилась богиня к родным берегам.

С душами часто вступала она в разговоры

И во дворце принимала несчастных гостей,

С ними она разбирала земные раздоры,

И получала немало от них новостей.

185

Стала она замечать прибавленье потока

Горем великим истерзанных, плачущих душ:

«Мы, – говорили они – умираем до срока,

Пусть разберётся с бедой твой влиятельный муж!»

С просьбою к мужу тогда обратилась царица:

«Грозный Аид, наверху происходит беда.

Кажется, снова нужна нам твоя колесница,

Чтобы слетать на разведку немедля туда!»

186

Ласково царь посмотрел на свою Персефону:

«В жизни у смертных бывает немало чудес.

Только негоже разведчиком быть Крониону,

Если для этого есть быстроногий Гермес!

Кстати, смотри, вон Зевсид гонит серое «стадо»,

Правильно все говорят, что он мысли быстрей…»

Вмиг тот явился пред ними: «Вам знать что-то надо?

Вас удивляет толпа, что течёт из дверей?»

187

«Если ты мысли читаешь, – продолжил Властитель,

То на безмолвный вопрос сообщи нам ответ!»

«Дядя, Деметра узнала, что ты – похититель,

Вот и горюет, что дочери рядом с ней нет!

Знаете, как выражается горе богини?

Всё, что растёт и живёт, погибает сейчас!

Вместо полей и лугов возникают пустыни,

Не помогает Зевеса могучего глас…

188

Эта толпа, дядя – жертвы разгневанной тёщи,

Верящей в то, что ты дочерь взял в тягостный плен!

Знаешь, Аид, наверху погребённые мощи

Лишь усыхают, но их не касается тлен!

В горе нарушила мать все законы природы,

Гибель грозит Ойкумене и миру людей,

Не помогают планете могучие воды,

Не проливает Нефела над сушей дождей!

189

И не пугают Деметру пустые долины,

То, что без пастбищ погиб обессиленный скот,

Что без живительной влаги засохли маслины,

И вымирает от голода слабый народ…

В вас видят боги спасенье земли плодородной,

К Зевсу спеши Персефоны похищенной муж!

Или случится, что станет вся Гея бесплодной —

Выжжет живое на ней необычная сушь!»

190

«Да, Персефона моя, оказалась ты правой —

Надо готовить к поездке могучих коней!

Тёща не дружит поистине с логикой здравой,

Сосредоточено много жестокости в ней!»

…С Зевсом беседа была напряжённой и трудной,

Молвил Аид: «К бедам смертных ты слишком терпим!

Разве не ты сделал нашу сестрицу «подсудной»?

Нет у тебя оправданья пред братом своим!»

191

«Нет оправдания мне, я с тобою согласен,

И перед ней не смогу я загладить вину…

Разве я знал, что характер Деметры ужасен?

Что принуждает отнять у Аида жену?»

«Я не желаю расстаться с моей Персефоной,

Надо решить полюбовно с сестрою вопрос!»

«Пробовал всё я, грозил ей расправой законной,

Но получил лишь десяток ответных угроз!

192

Думал, разжалобят грозную матерь прошенья…

К ней отправлял я Гермеса с указом моим,

Гера с Иридой послала сестре утешенья,

Только характер Деметры с гранитом сравним…»

Зевс, потирая виски, вдруг промолвил устало:

«Может быть, просьба твоя ей указа важней?

Увещеваний моих было, видимо, мало…

Но обещал я, что Кора воротится к ней…»

193

С места рванулись в долину могучие кони,

Твёрдой рукой управлял колесницей Аид,

Думал о страшной беде, о своей Персефоне

И о попытках разбить в сердце тёщи гранит…

Ветра быстрее примчался Аид к Элевсину,

Лёгкой походкой вошёл в изумительный храм,

В зятя вонзился взгляд тёщи, как нож в древесину:

«В эту обитель нет вольного входа ворам!»

194

Пал пред великой богиней Аид на колено.

И попросил, чтоб внимала Деметра ему:

«Нет для супруги моей ни оков и ни плена,

Пусть и увлёк я девицу в подземную тьму!

В царстве моём для неё есть зелёные травы,

На Елисейский полях – в изобилье цветы,

Там же листвою шумят молодые дубравы,