Из жизни олимпийских богов. Крониды

Ловкий Гермес знал о людях достаточно много —

С лёгкостью мысли земные ловил на лету,

И не могли обмануть эти смертные бога —

Был Быстроногий с рожденья подобным плуту.

135

Повествование начал Посланник с Эола —

Знал он историю мира не хуже Клио —

Как тот трудился, желая добиться престола,

И по заслугам достиг Ветровластец всего!

Остров безлюдный и тихий найдя в океане,

Мудрый Эол там построил и город, и порт,

Были в кровавых мозолях могучие длани,

Но за творенья свои несказанно он горд.

136

Повелевать там Эол научился ветрами,

Свой островок избавлять от ненужных дождей,

Не увлекался могучий правитель пирами,

Крепким порядком привлёк он на остров людей.

Вот от кого был рождён коринфянин известный,

Город построивший сам на большом пустыре.

Там и прославился он, как правитель нечестный,

Только Коринф укрепился при этом царе.

137

Но у людей всё не так, как у нас, Персефона,

Жизни земной неизбежно приходит конец…

Вот и Сизифа прижала к аиду корона,

Старшему сыну отдать предстояло венец.

Царь приготовился к встрече с угрюмым Танатом:

Жарилось мясо быков на огромных кострах,

Пахло в дворцовых покоях вином и мускатом,

И не испытывал царь ни тревогу, ни страх.

138

Скоро Танат прилетел дуновеньем холодным,

Чёрные крылья сложил он и выставил меч.

«Скоро ты будешь от тягот навеки свободным,

И не пугайся клинка! – начал тихую речь. —

Прядь серебристых волос я отрежу не больно,

Это обязан я сделать сейчас, властелин!

И ощутишь ты без тела, как дышится вольно,

Сам полетишь, как и я, по просторам долин!»

139

«Мы зарождаемся долго – три четверти года,

А умираем порою в мгновенье одно!

Пусть подождут хоть немного простор и свобода,

Я предлагаю тебе дорогое вино!

Выпей со мной напоследок, Танат справедливый! —

Бог посмотрел на Сизифа, крылами шурша. —

Верю, что буду я скоро навеки счастливый,

Кубок с тобою испить пожелала душа!»

140

«Знаешь ли, я не имею морального права

Ни пировать, ни беседовать даже с тобой!

Ваши прекрасные вина для бога – отрава,

Так что смирись, властелин, с неизбежной судьбой!»

«Не понимаю, Танат, я богов суеверных,

Не проявляющих к смертным живой интерес!

Наше вино не относят к разряду прескверных

Ни Посейдон-Колебатель земли, ни Зевес!

141

Слабость свою предо мной проявляешь, сын Мрака,

Мне даже стыдно тебе доверять седину!

Лучше б сражался ты в поле с колосьями злака,

Коль прикоснуться боишься устами к вину!»

И призадумался бог над словами тирана:

«Разве весёлый Дионис с вином – это миф?

Да и на смерти людей нет особого плана,

Выпью вина – мне приятен весёлый Сизиф!»

142

Меч отложив, принял кубок в усталую руку:

«Что ж, наливай мне Диониса сладкий нектар!

Может, развеет вино многолетнюю скуку,

Вспомню, что я и душою, и телом не стар!»

«Как не хотел, Персефона, царь зреть подземелье!

Я, сделав так, покраснел бы сей миг, как гранат —

Он незаметно влил в кубок снотворное зелье,

Выпив немного, заснул утомлённый Танат!»

143

Быстро сковал властелин чернокрылого бога:

«Больше не будешь летать над землёю, как шмель,

И угрожать смертным людям строкой эпилога!

Правильно ты говорил, что опасен наш хмель!»

Спрятал властитель пленённого бога в темнице,

Меч смертоносный засунул под каменный трон,

С гордой улыбкой вошёл он к печальной царице:

«Не принимает меня непреклонный Харон!»

144

Не пожелал властелин от Таната «свободы»

И проводил жизнь свою в бесконечных пирах.

Без погребений летели счастливые годы,

Смерти не стало, исчез унизительный страх…

«Помнишь, великий Аид, обратил ты вниманье,

Как у реки отдыхал беззаботно Харон?

Слышались в царстве твоём лишь Тантала стенанья,

Требовал он, чтоб свершили родные навлон!»

145

«Как же забыть? Я всё помню, Гермес, безусловно —

Сам в ситуации скверной я был виноват!

Люди тогда на земле разлагались духовно,

Зная, что к ним не придёт чернокрылый Танат.

Кто же привёл к нам сюда хитреца Эолида

Разве не ты, быстроногий племянник Гермес?»

«Лгун венценосный примчался быстрее болида,

А подтолкнул властелина наш буйный Арес!»

146

«Ужас какой совершил! – изрекла Персефона. —

Смертные люди с богами уже наравне?»

«Вырвал Таната воинственный бог из полона! —

Умный Гермес отвечал венценосной жене. —

Ловкий властитель успел пообщаться с царицей,

Прежде, чем душу коварную выбил Танат —

Срезал пучок седины онемевшей десницей

И улетел смертный бог от чужих колоннад»…

Наказание для Сизифа

147

Глядя на мужа, спросила его Персефона:

«Что же с ним станет в дальнейшем, великий Аид?»

«Я накажу хитреца за презренье закона —

Будет им кубок расплаты за это испит!»

«Необязательно зрить мне его наказанье!» —

Вымолвил быстрый Гермес, уходя из дворца.

«Не торопись, Властелин, применять истязанье! —

Ясно услышал Аид тихий голос лжеца. —

148

Не доверяю деяньям супруги Меропы —

Не совершила она надо мной ритуал…

Мне бы направить туда на день старые стопы,

Чтоб провела погребенье, я дам ей сигнал.

Сын мой решил отыскать беглеца Гиппоноя,

Матери он не поможет, великий Аид,

Лишь на прощанье там выпью с родными вино я

И прилечу к вам сюда через прочный гранит!»

149

Царь, вопрошая, взглянул на жену Персефону,

С нежностью та улыбнулась Аиду в ответ.