Из жизни патологоанатома

Дилатационная кардиомиопатия – это расширение полостей сердца. Воспаленная сердечная мышца требует к себе бережного отношения. Ей нужно создать идеальные условия для выздоровления. А что такое идеальные условия для мышцы? Минимум нагрузки, строжайший постельный режим. Если воспаленную сердечную мышцу нагружать по полной программе, то она истончается и увеличивается в размерах. Проще говоря – сердце раздувается, словно воздушный шар. Растянутая мышца дряблая, она не может эффективно сокращаться. Снижение сократительной способности сердца приводит к развитию сердечной недостаточности, которая проявляется одышкой и отеками. Но это еще не все. Растяжение сердца резко повышает вероятность нарушений сердечного ритма, а еще в расширенных камерах сердца любят образовываться тромбы, могущие отрываться и уходить в «свободное плавание» по кровеносным сосудам. Немного поплавает тромб, а потом закупорит какую-нибудь жизненно важную артерию… И это еще не полный перечень проблем, которые может создавать дилатационная кардиомиопатия.

– Я уже начинаю сходить с ума, – жаловался заведующий кардиологическим отделением. – Домой прихожу и вместо «Как дела?», говорю дочери: «Ты представляешь, что такое дилатационная кардиомиопатия?» Жалко дурака, тяжело смотреть, как он загоняет себя в могилу.

Про «могилу» заведующий нисколько не преувеличивал. С растянутым сердцем долго не живут. Или пересадка – или похороны, такой вот выбор. Но для пересадки нужно иметь подходящий совместимый донорский орган (а это огромная проблема) и нужно быть в таком состоянии, чтобы хирурги взяли тебя на стол. Иной раз донорский орган есть, а пересадку сделать невозможно, поскольку ясно, что пациент операции не переживет. Артисту об этом рассказывали ежедневно по несколько раз, но информация влетала в одно ухо и вылетала в другое. Для того чтобы продемонстрировать врачам, насколько они ошибаются, артист мог пробежаться по лестнице. Какой постельный режим? О чем вы? Я на третий этаж бегом поднимаюсь! И на пятый смогу! Сердце надо тренировать, тогда оно будет в порядке.

Вообще-то, артиста можно было выписать досрочно за нарушение режима. Выход за территорию больницы – это очень серьезное нарушение, а не «ачтотуттакого». Но врачам был жаль его, все надеялись достучаться до здравого смысла. Однако же не достучались.

Спустя десять месяцев артист снова попал в нашу больницу. Тем же путем – скорая помощь привезла его в кардиологическую реанимацию с отеком легких. При сердечной недостаточности отек легких развивается часто. Отек сняли, состояние стабилизировали и перевели долечиваться в кардиологию.

Артиста, конечно, было не узнать. Он выглядел на все пятьдесят (болезнь не красит) и вел себя совершенно иначе. Теперь это был самый дисциплинированный пациент отделения. Какие пробежки по лестнице? Какие побеги за сигаретами? Одышка у него начиналась со второго шага (я не преувеличиваю). В театре он уже не служил, оформил инвалидность и стоял в очереди на пересадку сердца.

– Зря я тогда не снял на камеру его пробежки по лестнице, – говорил заведующий кардиологическим отделением. – Если смонтировать то, что было, и то, что стало, получился бы весьма убедительный фильм под названием «Десять месяцев спустя». Правду же говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Лично я пробежек по лестнице своими глазами не видел, а только слышал о них и прочих «художествах» артиста, а вот десять месяцев спустя видел его, потому что в одной палате с ним лежал мой знакомый, которого я навещал. Печальное, должен сказать, было зрелище. Особенно с учетом того, что этого можно было бы избежать. Возможно, что сердечная мышца растянулась бы и на фоне соблюдения постельного режима (миокардит – штука коварная), но это растяжение было бы небольшим и практически не повлияло бы на качество жизни. Ну разве что альпинизмом и акробатикой нельзя было бы заниматься.

Спустя год артист умер в нашей кардиореанимации. Так вышло, что вскрывал его я. Сердце человека размером немного крупнее кулака, а у артиста оно было похоже на старую футбольную камеру. «При плохом освещении с желудком можно спутать», сказал санитар, производивший извлечение органокомплекса. Он, конечно, слегка преувеличил, потому что сердце ни при каких обстоятельствах невозможно спутать с желудком. Санитар просто хотел сказать, что сердце очень дряблое.

Вот такой был у нас пациент. Надеюсь, что его пример поможет кому-то из читателей начать прислушиваться к врачам. Именно слышать, что они говорят, а не просто слушать, чтобы влетало справа, а вылетало слева (или наоборот).