Из жизни звезд

Тери едва слышала, что говорила женщина. Словно в трансе, она на ватных ногах подошла к мальчику, который неподвижно стоял возле празднично украшенной елки.

Серые с длинными ресницами глаза оценивающе смотрели на нее. Он был абсолютно серьезен. Не было даже признака улыбки на его личике с острым подбородком и розовыми щечками, покрытыми россыпью веснушек. Прямые черные волосы падали в беспорядке на лоб — видимо, многократные причесывания не помогли. Его худощавую фигурку обтягивал черно-белый свитер. Джинсы на нем были новые, тапочки имели поношенный вид.

Сердце гулко колотилось в груди Тери, когда она подошла и стала перед ним на колени.

— Здравствуй, Адам… Я так рада видеть тебя, — знаками показала Тери. Она полночи репетировала эту фразу перед зеркалом в мотеле. Адам изобразил знаками что-то в ответ, чего Тери не в состоянии была понять. Пот выступил у нее на лбу, она посмотрела на Натали, ища у нее помощи, затем снова обратила взгляд на Адама.

«Что он говорит? И все без улыбки…»

— Он сказал: я тоже, — пояснила Натали чуть изменившимся голосом.

Эндрю вышел вперед и пожал Адаму руку.

— Тери и я хотим поехать с тобой в город на ленч. Ты согласен? — знаками показал он.

Было видно, что за то короткое время, что Эндрю стал навещать Адама, между ними установились вполне дружеские отношения. С широко открытыми глазами Адам с готовностью кивнул и быстро что-то показал знаками. Тери снова не успела понять. Она в отчаянии вопросительно посмотрела на Эндрю.

— Он хочет знать, вернемся ли мы назад, поможем ли ему закончить наряжать елку и будем ли потом есть имбирное печенье, — сказал Эндрю и ободряюще улыбнулся.

Ей очень не хотелось выглядеть такой растерянной. Она завидовала той легкости, с которой Эндрю общался с Адамом. Работа с детьми, страдающими аутизмом, требовала владения языком знаков. Опыт Эндрю был очевидным на фоне ее неумелых попыток.

— Мне бы хотелось, — показала она знаками, скрестив руки и прижав их к груди.

Она ждала, затаив дыхание. Правильно ли она это сделала? Понял ли он?

И тогда Адам наконец-то улыбнулся. А улыбнувшись, кивнул и направился к ней.

Он взял ее за руку и повел к двери. Ее пальцы дрогнули, когда он коснулся ее. Прошло более девяти лет с того времени, как она взяла его руку в свою, удивляясь ее малости и совершенству. Девять лет прошло с того времени, как она, взяв его руку, сказала ему одновременно здравствуй и прощай и отправила его в жизнь, которая, по ее мнению, должна была быть лучше той, какую она могла ему предложить.

А сейчас он снова был с ней, тянул ее за руку, к двери, в будущее, которое станет у них общим, и Тери чувствовала, как болит и обливается кровью ее сердце.

«Он как будто бы ждал меня, — подумала Тери несколько позже, наблюдая, с каким аппетитом он ест гамбургер с кетчупом в столовой. — Ждал, когда я созрею и буду готова проявить о нем заботу».

Но как много она упустила. Его первую улыбку, первые зубы… Первый школьный день. Рождественские вечера и дни рождения, каждодневные поцелуи и объятия.

«Мы наверстаем это, Адам, оба наверстаем», — решила она, бросив быстрый, теплый взгляд на Эндрю, жевавшего гамбургер с грибами и сыром.

Эндрю вел себя с сыном удивительно спокойно и непринужденно. Они были очень похожи друг на друга и сейчас этого нельзя было не заметить: те же серые глаза, тот же умный взгляд, та же беглая улыбка, та же любовь к жизни, к людям.

«Интересно, находит ли Эндрю что-нибудь мое у Адама, — размышляла она, потягивая коку-колу. — У него такие же, как у меня, черные волосы, а что еще? Мои брови… А подбородок, я думаю, у него отцовский.

Слава Богу, что он не унаследовал нос бабушки Парелли».

Потом были игры в крикет, игровые автоматы, мороженое. Эндрю уже говорил ей, что Адам был не по годам развит, смышлен и спортивен. Тери убедилась в его правоте по всем пунктам. Она не вручила ему приготовленный подарок, пока они не вернулись домой и не закончили наряжать елку. Дети Моровски помогали им, но Натали отправила их на кухню, когда увидела, что Эндрю достает свертки из багажника машины.

Эндрю первый вручил свой подарок — пару великолепных спортивных туфель. Продавец заверил его, что туфли такой модели раскупаются в момент, и по выражению лица Адама он понял, что продавец не соврал.

Тери молча вручила ему коробку, перевязанную лентой с изображением Санта Клауса.

— Надеюсь, тебе это понравится, — знаками, с помощью Эндрю, сказала она.

Серые глаза Адама, такие же красивые и живые, как и у Эндрю, загорелись радостью, когда он увидел систему видеоигр, о которых ребенок Мари сказал, что это самый лучший рождественский подарок в мире.

Это стоило Тери немалых денег, которые она взяла из сбережений, предназначенных на покупку нового дома, но когда Адам бросился к ней и обнял, счастье переполнило ее.

Не нужен был переводчик, чтобы убедиться, насколько счастлив был и Адам.