Из жизни звезд

Зеленые и золотые гирлянды украшали широкие экраны телевизоров, продуманно расставленные в обширном многолюдном баре. В честь праздника повсюду сверкали красные огоньки.

Настроение у Брайена было, однако, далеко не праздничным. Тери отсутствовала уже четыре дня, и он страшно скучал по ней. Он только и думал о том, что в этот вечер она с Эндрю Леонетти. Вчера, окрыленная встречей с Адамом, она звонила ему. Однако, когда Брайен спросил, вернется ли она к сочельнику, Тери уклончиво ответила, что это зависит от обстоятельств, и переменила тему разговора. Ему очень хотелось спросить, часто ли она видится с Леонетти, но не стал этого делать, полагая, что ответ будет столь же уклончивым.

Брайен прищурил глаза.

— Я бы с удовольствием дал по мозгам этому хмырю!

— Кому? Фонтесу? — спросил Линк.

— Не ему, — пробормотал Брайен. — Кое-кому еще. Он не мог понять, почему ему сейчас так не по себе. Он был здесь завсегдатаем, регулярно приходил сюда поболеть вместе с этими парнями, любил эту шумную атмосферу, где мелькали бесчисленные пивные кружки и носились хорошенькие расторопные официантки в красных шортах и черных футболках. Было время, когда он приходил сюда не только для того, чтобы поболеть с друзьями, но и пофлиртовать с какой-нибудь женщиной в элегантных джинсах, сидящей на стуле перед стойкой бара.

Пока он не встретил Тери.

«Нет ничего плохого в том, что я нахожусь здесь» — сказал он себе. Тери даже советовала ему чем-то заняться, пока ее не будет. Но почему-то он сейчас не испытывал обычной радости. Он даже не мог сосредоточиться на игре.

Сквозь сигаретный дым он увидел Жози и свою сестру, Тину, которые двигались от двери в его направлении, отряхивая снег с ботинок. Он помахал им.

— Что-нибудь слышно от Тери? — поинтересовалась Жози, пододвигая стул.

— Да, конечно.

— Ну… и что же она говорит? — спросила Тина, глотнув пива из кружки Линка.

— Не очень много.

— Она сказала, когда приезжает домой? — продолжала допытываться Жози.

— Нет.

Жози и Тина обменялись взглядами.

Ты сегодня не очень разговорчив, — раздраженно заметила Тина.

— Тина, дай ему прийти в себя, — вмешался Стив, брат Линка. — Не добавить ли нам еще?

Опережая Тину, которая собиралась что-то сказать, Брайен встал и бросил десятидолларовую бумажку на стол.

— Довольно. Я иду домой.

Он не отреагировал на шум и просьбы посидеть еще немного. Оставив машину на стоянке, он отправился домой пешком, надеясь погасить раздражение, накопившееся в нем. Он шел по безлюдным слабоосвещенным улицам, и снег морозно хрустел у него под ногами.

Что он сказал Тери? Что он не может воспитать ребенка другого человека? Чушь собачья! Не ребенок его беспокоил, а другой человек. Этот сукин сын Леонетти. В этом было все дело.

Внезапно Брайен нагнулся, зачерпнул пригоршню снега, и изо всех сил смял его, сделав крепкий снежок. Он швырнул его в стену кирпичного дома.

— Леонетти, тебя вышибли из игры!

Если бы это было так легко.

Когда Брайену было восемь лет, ему страшно хотелось стать питчером в команде «Лига маленьких». Он хотел этого больше всего на свете. Однако тренер держал его на третьей позиции и заставлял отрабатывать джиты.

Он отрабатывал броски до боли в руках и перед каждой игрой просил тренера поставить его на подачу.

— Лучше, — говорил ему тренер, — продолжай работать, тогда посмотрим. — Но когда основной питчер заболел, тренер поставил Генри Сагански.

Возмущенный, рассерженный и обескураженный, Брайен в тот же день ушел из команды. Отец не пытался его отговорить. Гленн Михаэльсон лишь сказал, что дезертиры никогда не выигрывают, однако Брайен не хотел ничего слушать. Гордость не позволила ему оставаться, после того как его так явно обошли.

Через два дня Генри Сагански сломал ногу.

— Я бы мог поставить тебя, — с сожалением сказал тренер, когда столкнулся с ним в кафе «Мороженое». — Но мне пришлось поставить Поли Карригана, хотя у него броски чуть ли не вдвое слабее твоих, сынок.

Отец ничего не сказал, но Брайен знал, о чем он думает: дезертиры не выигрывают.

Он сбежал, не дав ни себе, ни тренеру ни единого шанса. Он думал об этом упущенном шансе весь сезон — шанс, который он упустил из-за собственной гордости.

«Может быть, я и сейчас делаю то же самое, — размышлял Брайен. — Позволяю своей гордости стать на пути к тому, чего я хочу. Хочу ли и в самом деле порвать с Тери?»

Дезертиры никогда не выигрывают. И Леонетти знает это. Он не отступает.

А какого черта делаю я?

Брайен стал с ожесточением лепить снежки и с методичностью автомата швырять их в стену. Затем он внезапно издал вопль и бегом направился к дому. Он принял решение.

Завтра перед работой он заскочит в библиотеку и поищет книги о том, как научиться общаться с помощью знаков. А после обеда он полезет на чердак, там должна где-то быть модель старинной железной дороги. И если мать еще не выбросила, можно разыскать его коллекцию юмористических книг. Адаму это должно понравиться.

«Игра в мяч входит в новое русло, Леонетти, — подумал он, испытывая прилив решительности. — И на сей раз я не покину поле, пока не будет заброшен последний гол».