Изабелла Баварская

Де Жиак направился по мосту, пересек заставу, прошел через деревянный павильон, добрался до указанного дома и отворил дверь. Танги давал указания двум десяткам вооруженных с ног до головы солдат.

— Ну что? — спросил Танги, заметив де Жиака.

— Вы готовы? — справился тот.

— Готовы. Он уже может идти.

Де Жиак возвратился к герцогу.

— Начальнику отряда просто показалось, — доложил он, — в этом доме, ваша светлость, никого нет.

Герцог отправился к месту встречи. Он прошел первую заставу, и она тотчас закрылась за ним. У него мелькнуло подозрение, но перед собой он увидел Танги и сира де Бово, шедших ему навстречу, и вернуться назад не захотел. Он твердым голосом произнес слова клятвы и, указав сиру де Бово на свою легкую кольчугу и небольшую шпагу, сказал:

— Смотрите, милостивый государь, как я иду. Впрочем, — добавил он, обращаясь к Дюшателю и похлопывая его по плечу, — вот кому я себя вверяю.

Юный дофин ждал уже на мосту, в деревянном павильоне. На нем было длинное светло-синее бархатное платье, подбитое куньим мехом, шапка, формой напоминавшая современную охотничью фуражку и окруженная венчиком из золотых лилий; ее козырек и края были отделаны тем же мехом, что и платье.

Едва только герцог Бургундский увидел принца, сомнения его разом рассеялись. Он направился прямо к нему, вошел в павильон и тут заметил, что, вопреки принятым обычаям, перегородка, отделяющая стороны, участвовавшие во встрече, отсутствует; он, разумеется, решил, что ее просто забыли поставить, ибо даже замечания никакого не сделал. Когда вслед за герцогом вошли десять человек его свиты, обе рогатки сразу задвинули. В тесном помещении едва хватало места для набившихся в него двадцати четырех человек, так что бургундцы и французы, можно сказать, стояли вперемешку. Герцог снял шапку и опустился перед дофином на левое колено.

— Я явился по вашему приказанию, ваше высочество, — начал он, — хоть иные и уверяли меня, что вы желаете нашей встречи только для того, чтобы упрекать меня. Надеюсь, это не так, ваше высочество, ибо упреков я не заслужил.

Дофин стоял, скрестив руки: он не поцеловал герцога, не поднял его с земли, как сделал это при их первом свидании.

— Вы ошибаетесь, герцог, — сказал он сурово. — Мы действительно могли бы серьезно вас упрекнуть, ибо вы не выполнили обещания, которое нам дали. Вы позволили англичанам взять мой город Понтуаз, а город этот — ключ к Парижу, и вместо того, чтобы броситься в столицу и отстоять ее или умереть, как повелевал ваш долг, вы бежали в Труа.

— Бежал, ваше высочество?! — воскликнул герцог, содрогнувшись всем телом при столь оскорбительном слове.

— Да, бежали, — повторил дофин, упирая на это слово. — Вы…

Герцог поднялся, считая, без сомнения, что не обязан больше слушать. Но пока, коленопреклоненный, он стоял перед дофином, одно из украшений его шпаги зацепилось за кольчугу, и, чтобы отцепить шпагу, он взялся за ее рукоять. Не поняв намерения герцога, дофин отпрянул назад.

— Ах, вот как! Вы хватаетесь за шпагу в присутствии своего государя?! — воскликнул Робер де Луар, бросившись между дофином и герцогом.

Герцог хотел что-то сказать, но в это время Танги нагнулся, схватил спрятанную под обоями секиру, вытянулся во весь рост и, занеся оружие над головой герцога, произнес:

— Пора!

Видя, что ему грозит удар, герцог хотел отвести его левой рукой, а правой взялся за рукоять своей шпаги, но даже обнажить ее он не успел: секира Танги обрушилась мигом, перерубила герцогу левую руку и тем же ударом раскроила ему голову от скулы до самого подбородка. Какое-то мгновение герцог еще постоял на ногах, как могучий дуб, который никак не может рухнуть; тогда Робер де Луар вонзил ему в горло кинжал и так и оставил, не вынимая. Герцог испустил крик и упал, распростершись у ног де Жиака.

Тут поднялся невероятный шум и завязалась жестокая схватка, ибо в этом тесном помещении, где и двоим-то едва хватило бы места для поединка, друг против друга бросилось два десятка человек. Только руки, секиры и шпаги мелькали над головами. Французы кричали: «Бей! Бей! Руби насмерть!» Бургундцы вопили: «Измена! Измена! Спасите!» Оружие, ударяя одно о другое, высекало искры, кровь струилась из ран. Дофин в страхе перегнулся через брусья рогатки. Услышав крики, примчался президент Луве, подхватил дофина, вытащил его наружу и почти без чувств увел в город; светло-синее платье юного принца было забрызгано кровью герцога.

Между тем сир де Монтегю, один из сторонников герцога, перелез через барьер и стал звать на помощь. Де Ноайль тоже хотел было выбраться наружу, но Нар-бонн успел раскроить ему затылок, так что он упал наземь и почти тотчас испустил дух. Господин де Сен-Жорж получил глубокую рану в правый бок от удара секирой, господину д’Анкру отсекли руку.