Изабелла де Круа (СИ)

– К сожалению, кроме поцелуев, ничего пока не обещаю. Корабль, сама видишь, маленький, места для уединения почти что и нет. Тяжело, конечно, но… Упрежу твой вопрос, милая. Я порекомендовал тебе лететь со мной по двум причинам — во-первых, мне очень хорошо вместе с тобой. Вторая причина — так как всё равно нам летать вместе, надо же сработаться, причём, именно, как паре капитан-штурман. Так же, моя должность, что здесь, что на крейсере будет не столько «капитан», сколько «первый пилот». Ты же — не только навигатор, но и второй пилот. Вот для этого я тебя и попросил лететь на «Стойком». Когда очередь дойдёт до твоего теста, устроим пару нештатных ситуаций, чтобы дать тебе попробовать «порулить».

– А это сложно? Я только-только «крестокрыл» освоить успела…

– Да нет, не так уж и сложно. На всех лёгких кораблях управление примерно унифицировано. Крейсер просто немного больше и лучше вооружён. Заодно скачай с сервера корабля симулятор управления эсминцем. Думаю, пригодится.

– Хорошо, милый.

Не успели мы поцеловаться напоследок, как пришлось очень быстро отойти друг от друга — зашипела, открываясь, дверь камбуза.

– Привет, Алексей, — сказала высокая женщина. Её можно было бы назвать красивой, если бы не шрам, который проходил через лицо, лишь чудом не задевая глаз. Копна рыжих волос была лишь немного длиннее, чем было разрешено по уставу. Одета женщина была в такой же форменный комбинезон, как на мне и Алексее. Из табличек на груди было понятно, что передо мной штурман «Стойкого» Наталья Керенская.

– Привет, Нат. Как дела на мостике?

– Через час будем в системе назначения, так что — скука смертная. Серёга уже по третьему разу тесты систему гоняет. Предложила ему почитать что-нибудь, он говорит, что читать не любит в полёте. Тут что перекусить есть? Ты не всё умял, случайно?

– Да нет. Много чего осталось. Познакомься, кстати. Это — курсант Изабелла де Круа.

– Здравствуйте, — почти пискнула я. Керенская выглядела… ветераном, по сравнению со мной. А уж этот шрам… Он не столько уродовал её, сколько добавлял шарма.

– Привет, девочка. Значит, вот вы какие, джедаи из прошлого… Ты, кстати, отлично выглядишь. Очень красивая. Не жалеешь, что оказалась в нашем мире?

– А чего жалеть? Там меня ждала только смерть. Здесь же… новая жизнь. Вы, кстати, тоже, очень красивая…

– Хочешь спросить про шрам?

Судорожно я кивнула.

– Да, собственно, ничего такого здесь нет. Просто при зачётном полёте на истребителе так вышло, что из гипера вышел имперец. Времени на манёвр просто не осталось — пришлось катапультироваться. Ну, и при катапультировании неправильно сработал пиропатрон отделения фонаря. Точнее, он просто не сработал. Кресло пробило его специальными «рожками», но как-то неправильно вышло. В общем, осколок фонаря пробил мой лицевой щиток и вонзился в лицо. Я залила место пробития гелем — от греха подальше, чтобы щиток не лопнул совсем. Но вот не шевелить лицом в течение двух часов, пока меня достали, было проблематично. Вот сама себе и расковыряла таким образом. Совершенно ничего героического…

– Да ничего себе, «ничего героического»! — сказала я. — Вы же несколько раз погибнуть могли. То, что Вы выжили — уже героизм!

– Да ничего такого. Но вот имперцев я теперь как-то не очень люблю…

Немного посидев в компании Алексея и Натальи, я отправилась в наш кубрик. Так как отдельных кают нам предоставить не могли — просто не было таких кают на эсминце, кубрик представлял собой так называемые «соты», в которых нам и предстояло спать. Группа была смешанной — мальчики и девочки, так что… не надо было показывать то, что показывать не надо. То есть, забираешься в эту «соту», закрываешь за собой шторку, раздеваешься (место там есть), и ложишься спать. Можно переодеться, вылезти — и принять душ. Душевые, к сожалению, тоже общие — но есть разделение на мужское и женское время. Вот они, тяготы и лишения воинской службы. Только вот, ни тягот, ни лишений я особо не чувствовала.

Намыливаясь в душе, я млела от ощущения воды, текущей по коже. Меня как-то не очень смущало то, что эту воду уже использовали, как минимум, не один раз, а как максимум — раз пять или шесть. И это только за сегодня. Вообще, душ — это такое хрестоматийное место для разных разговоров «за жизнь», для выяснения отношений — и многого другого, по крайней мере, я так видела, просматривая фильмы и книги из коллекции Алексея. Вот и сейчас… Лена стояла в соседней кабинке.

– Изабелла, — начала она. — Можно вопрос?

– Конечно.

– Ты вот из прошлого. Но ты так быстро приняла наш мир… Я слышала про одного парня, тоже из прошлого, который так и не смог толком адаптироваться. Он всё время шарахался от машин и компьютеров. А врачей просто не подпускал, считая, что они хотят заразить его чумой…