Изабелла (СИ)

   Не знаю, сколько я там пролежала, - мне казалось, что целую вечность. Ни одной клеточки своего тела я не чувствовала, плавая в холодной и липкой пустоте. Сознание решило жить отдельно от изломанного тела, и я видела себя, как будто со стороны. Жалкая и разбитая вдребезги кукла в длинной ночной сорочке, бывшей когда-то белой, которая сейчас была заляпана в крови и местами порвана. Потом появились другие действующие лица. Вот вышла из своей комнаты Лиззи и, увидев куклу в неестественной позе, громко вскрикнула, зажав рот руками. Она стремглав кинулась вниз, и через минуту на сцене появился еще один герой - Ирвин. Он аккуратно поднял почти бездыханное тело и унес его куда-то. Тишина, темнота и могильный холод.

   Вспышки неясного света, чужие далекие голоса и снова ничего. Меня перемалывало так, что болела каждая клеточка тела. Я молила о смерти, потому что больше терпеть не могла. А затем все прошло. Отпустило. Я не видела ни света, ни теней, не чувствовала ничего. Но, увы, это была не смерть.

   Открыв глаза, я поняла, что жива и даже могу шевелить губами, а еще хочу пить. Это слово с трудом прохрипели мои потрескавшиеся губы. Я не надеялась, что кто-то услышит, но мне тут же протянули кружку и помогли сделать пару глотков, придержав за шею. Голова кружилась, во рту воцарился противный металлический привкус крови.

   - Белла, это я, Ирвин. Ничего не бойся, спи, я буду рядом.

   Я поверила и уснула. В следующий раз меня разбудили голоса. Александр требовал впустить его ко мне. Неужели кто-то может ему в чем-то отказать?

   - Нет! - категорично сказал, конечно, Ирвин. - Ты и так уже сделал все, что мог.

   - Ты не понимаешь, я должен попросить прощения, - как заведенный, повторял одно и то же Алекс, и Ирвин просто взорвался, даже не стараясь понизить голоса.

   - За что? За то, что избил и изнасиловал ее?! Как можно просто попросить за это прощения?

   - Я думал, что она изменяет мне с тобой! Думаешь, я хотел воспитывать твоего ребенка?

   - Ты идиот, Алекс, самый настоящий. Сам додумался или подсказал кто?

   - Лиззи сказала, что видела, как вы целуетесь, - глухо ответил он.

   - И ты ей поверил?

   - А почему я должен не верить своей сестре?

   - Может, потому что она малолетняя лгунья?

   - Да как ты смеешь так говорить о моей сестре!

   - Между мной и твоей женой никогда и ничего не было, уж не знаю, что там нафантазировала Лиззи. А после того, что ты сделал, у тебя не будет ни жены, ни ребенка, ни друга.

   - Ты мне угрожаешь?

   - Нет, я просто говорю тебе правду.

   - Но ты должен мне!

   - Я умею отдавать долги, лорд Александр, не беспокойтесь, - холодно ответил Ирвин.

   Хлопнула дверь. Ирвин вернулся ко мне. Увидев, что я не сплю, с улыбкой спросил:

   - Как ты себя чувствуешь, Белла? Что-нибудь хочешь?

   - Помоги сесть, - просипела я.

   Ирвин аккуратно подложил мне под спину подушку и помог усесться. Я прикрыла глаза, чувствуя, как по спине течет холодный пот.

   - Лекарь, который лечил тебя, дал письменные показания о твоем состоянии. С их помощью вас разведут безо всяких проволочек.

   - Спасибо, - постаралась растянуть потрескавшиеся губы в улыбке, но не смогла.

   - Тебе нужно поесть. Я сейчас схожу за бульоном.

   - Нет! - испугано прохрипела я, боясь оставаться одна.

   Ирвин правильно понял мой страх, пообещав не уходить дальше порога спальни, потому что с некоторых пор там неотлучно дежурила служанка на случай, если что-то понадобится.

   Через двадцать минут Ирвин кормил меня с ложечки теплым бульоном, а я еле сдерживала слезы бессилья, но после еды и порции лечебной микстуры мне стало гораздо легче, и я снова уснула. Сон - лучшее лекарство, это каждому известно.

   На следующий день с помощью Ирвина я уже смогла добраться до ванной и смыть с себя весь ужас произошедшего. Мне отчаянно хотелось содрать все воспоминания, и я ожесточенно терла кожу мочалкой, но каждая минута той ночи прочно въелась в мою кровь. Висевшее в ванной зеркало услужливо отразило многочисленные синяки и ссадины. Они, конечно, пройдут, но что делать с душой?

   Левая нога ужасно болела - наступать на нее было почти невозможно. Кажется, треснула коленная чашечка. Пришедший лекарь долго ругался, что я встала, наложил специальную повязку и велел больше отдыхать. Ирвин принес мне трость, на которую я опиралась во время ходьбы, дабы не звать его каждый раз. Он по-прежнему ночевал в гостиной около моей спальни, никому не доверяя свой пост. Алекс ко мне не приходил, но Лиззи как-то раз навестила.

   Она долго мяла в руках свою юбку, ерзая в кресле около моей постели. Я не спешила ей помочь. Наконец, решившись, Лиззи начала разговор.

   - Как ты себя чувствуешь?

   - Спасибо, мне уже лучше, - вежливо ответила я.

   - Белла, ты должна сказать лорду Ирвину, чтобы он пустил к тебе Александра! - выпалила она, видимо, то, ради чего пришла.

   - Зачем? - поинтересовалась я.

   - Он очень переживает и хочет увидеть тебя, а лорд Ирвин не пускает его.

   - Лиззи, мы сейчас говорим об Александре, по вине которого я здесь лежу? Ушам своим не верю.

   - Но ты тоже виновата в том, что случилось, - горячо воскликнула она, и я разозлилась окончательно.

   - И в чем же, позволь узнать?