Избавь меня от сомнений (СИ)

— Она в меня не выстрелит, — Эрик был уверен, что я не справлюсь. Не после всего того, что произошло трижды и последний раз из них — меньше двенадцати часов назад. Но глядя на него сквозь прицел, глядя, как его пистолет смотрит прямо в лоб Фора, всё, что я могла сказать, было:

— Не переоценивай мои человеческие качества.

Он толкнул мой ствол вниз, и от неожиданности я выстрелила. Несколько мгновений я смотрела на Эрика снизу вверх и не могла поверить, что всё это происходит взаправду, прежде чем Фор толкнул меня вперед, прочь отсюда.

***

Я вновь увидела Эрика сквозь окно в здании фракции Дружелюбия. В нем не было никаких сомнений, кто виноват и что надо делать. Я знала лишь одно — если мы встретимся, он меня убьет. Плевать на всё, что было между нами прежде, Эрик меня убьет.

Калебу пришлось хуже, чем нам с Фором. Бесстрашные привыкли к физическим нагрузкам, и бег, даже по лесу, когда приходилось смотреть под ноги и огибать деревья, не слишком изматывал нас. Земля и листва пружинили под ногами, замедляя нашу скорость, но я чувствовала, что способна пробежать еще не одну милю, если это значит, что я останусь жива. Но Калеб не был бесстрашным. Он едва поспевал за нами, и мы с Фором оба знали — долго он не выдержит, а против вооруженной толпы за нашими спинами мы бессильны. Только не тогда, когда их так много.

— Слышите? — на бегу крикнул Фор.

Сердце билось так сильно, что из-за его грохота в ушах было трудно уловить хоть что-то, но я прислушалась и поняла, о чем он говорил.

— Поезд, — это было нашим спасением. Только бы успеть…

Лес закончился, и мы оказались на открытой местности, где тут же стали отличными мишенями. Фор остановился, пропуская нас вперед, а затем скомандовал, когда мы пересекли рельсы:

— Прикрой! — и бросился к нам.

Почти моментально мои глаза нашарили Эрика. Он стоял у самой кромки леса и целился прямо в нас. Но выстрелить я не могла — только не в него. На сомнения не было времени: я пустила несколько пуль чуть левее и выше, вынуждая его спрятаться за дерево. Возможно, однажды нам придется убить друг друга, но прямо в этот миг я была к этому не готова.

***

Вокруг меня было больше десятка тел. Я коснулась собственного плеча, в котором торчала капсула. В ноге девушки возле меня обнаружила такую же, а потому выдохнула с облегчением. Видимо, это средство вроде снотворного и не действует на дивергентов.

— Мама! Мама! — я резко обернулась, когда услышала детский голос. Девочка, вряд ли старше пяти, стояла выше и казалась такой испуганной, что моё сердце невольно сжалось. Не только из-за того, что ей пришлось пережить и увидеть. В её ключице я заметила такой же маленький шарик, как и в моем плече, что значило лишь одно — она тоже дивергент. Такая маленькая, но в куда большей опасности, чем любой из тех, кто сейчас неподвижно лежит на лестнице. Понадобилось все моё самообладание, чтобы приветливо улыбнуться и успокоить её, а главное — убедить спрятаться и не показываться, чтобы ни произошло. Глядя ей вслед, я на миг представила, что она — это я. И мне хотелось так же скользнуть за дверь и отсидеться, молясь, чтобы меня не нашли.

У меня такого права не было.

Внизу было еще больше тел. Я слышала крики и видела бегущих людей, но о них было некогда беспокоиться — не в тот миг, когда я безоружная и одинокая. И если вторую проблему я решить не могла, то с первой могла постараться справиться.

Арсенал был закрыт, и я едва сдержалась, чтобы не зарычать от злости. Не время позволять себе лишние эмоции, надо любым способом взломать этот чертов замок. Помощь пришла совершенно неожиданно — Юрайя вырос за моей спиной, в полном недоумении оттого, что мы оба не спим, как все остальные.

— Мы дивергенты, — бросила я и вновь обернулась к двери. Если у него и были вопросы, то он явно решил оставить их на потом. Юрайя схватил огнетушитель и ударил по замку.

— Ну надо же, какая встреча! — в тот миг моё сердце замерло на мгновение. Я не хотела поворачиваться, но это не спасало — я знала, кто стоит за моей спиной. Почему именно он, почему не любой другой бесстрашный?

Эрик шел ко мне, улыбаясь. На Юрайю он бросил короткий взгляд и вновь уставился на меня. Я не видела никого вокруг — только его лицо, всё ближе и ближе, пока между нами не осталось меньше метра.

— Рад тебя видеть, — в нем не было ненависти или гнева. Скорее, торжество, что он обыграл меня. Я столько раз сбегала, что теперь, когда я была загнана в угол, он наконец чувствовал, что победил.

Я не отводила взгляда и молилась про себя: «Отпусти, дай нам уйти, ты не хочешь причинять мне вред». Но это было ложью. Он хотел бы прижать меня к решетке прямо сейчас, вновь доказать свою власть — и не меньше хотел бы ударить за все то, что происходило в последние дни. Эрик мог быть чувственным и страстным, но в нем не было жалости. Он был монстром — монстром, которого я так и не смогла убить, хотя уже не раз предоставлялся случай. Мне казалось, я готова, но каждый раз в последний момент начинала сомневаться.