Избави нас от зла

— Да, — согласно кивнула Миледи, — точнее не скажешь. — Она склонила голову набок и оглядела наряд Роберта. — Вы совершенно очаровательны, Ловелас. Я никогда не сомневалась в этом.

Роберт деликатно улыбнулся.

— Значит, Миледи, вы нашли самое подходящее заклинание.

Она вскинула бровь и воскликнула:

— Вы, как я вижу, весьма преуспели в галантности манер!

Она продолжала разглядывать его, поглаживая по волосам, потом восхищенно всплеснула руками и обернулась к Лайтборну.

— Но скажите мне, — взмолилась она, — как вам удалось его найти?

— С помощью Годолфина, — ответил Лайтборн.

Он перевел взгляд на своего любовника, и тот, будто превратившись в желе, соскользнул с сиденья и пополз к Лайтборну по полу кареты. Тот проигнорировал это проявление преданности, наклонился к Роберту и нежно похлопал его по щеке.

— Я догадывался, — продолжил он, понизив голос, — что намеченная нами жертва обязательно почтит своим присутствием место казни деятелей Английской республики, чтобы поглазеть на смерть руководителей дела, которому отдали жизни его родители. — Он едва заметно улыбнулся и добавил, еще раз погладив мальчика по щеке: — И моя догадка подтвердилась.

Роберт заставил себя встретить взгляд Лайтборна, но не смог выдержать его и отвернулся, зарыв лицо в юбках Миледи.

— Теперь я понимаю, — пробормотал он, поднимая голову из своего шелкового убежища, — как легко было меня выследить.

— О, чрезвычайно легко, — согласился Лайтборн и одарил Роберта широкой улыбкой, а затем снова повернулся к Миледи. — Мы заставили его ждать встречи с вами, Елена, целых два месяца.

— Два месяца! — воскликнула Миледи.

Ее лицо омрачилось. Она повернулась к Годолфину. Тот обхватил себя за плечи руками, стал раскачиваться из стороны в сторону, словно стараясь согреться, и начал невнятно бормотать оправдания, дрожа от страха.

— Он скулит, как никогда прежде, — пожаловалась Миледи и бросила презрительный взгляд на Годолфина.

Тот корчился на полу кареты, продолжая тараторить быстро и нечленораздельно. Внезапно она дала ему пощечину, и стенания мгновенно прекратились. Миледи легонько пнула любовника Лайтборна носком туфли.

— Почему вы не известили нас, — потребовала она ответа, — коль он находился у вас так долго?

— Я… я… — заикаясь, попытался заговорить Годолфин, но не смог. — Он лишь указывал пальцем на Лайтборна, потом с трудом выдавил из себя: — Я известил его.

— Это правда? — спросила Миледи Лайтборна, резко повернувшись к нему лицом.

Лайтборн пожал плечами.

— Остерегайтесь расстраивать ее, — обратился он к Роберту. — Она вмиг надует губки, словно маленькая девочка.

— Лайтборн, — нетерпеливо набросилась на него Миледи, — говорите, это правда?

— Понимаете ли, до недавнего времени мы были в Париже, — продолжил свои объяснения Лайтборн, по-прежнему адресуя их Роберту. — Нас там задержало безотлагательное дело. Само собой разумеется, едва возвратившись, я отправился прямо к вам в камеру и позаботился о вашем освобождении.

Он снова пожал плечами, давая понять, что считает претензию Миледи безосновательной.

— Но мы могли возвратиться гораздо раньше, — сказала Миледи, — если бы вы удосужились известить меня. Не таким уж безотлагательным было это дело.

— Так ли? — ехидно осведомился Лайтборн. — Вы действительно уверены в этом?

Он посмотрел ей прямо в глаза и жестом указал на Роберта.

— Поскольку дело касалось этого молодого человека, Миледи, почему бы не внести ясность и не спросить его самого? Возможно, он согласится, что это дело действительно не терпело отлагательства.

— Ваше дело имело отношение ко мне? — спросил Роберт, подняв взгляд на Миледи.

— В некотором отношении, возможно, да, — согласилась она, неопределенно пожав плечами.

— В каком отношении?

Миледи снова пожала плечами.

— Вовсе не случайность, — сдавленным голосом заговорила она наконец, — что мы проезжали в тот раз мимо Стонхенджа.

Роберт облокотился о столик-полку на стенке кареты. У него сжалось сердце.

— Продолжайте, — сказал он.

— Нам было сказано, что если мы прибудем туда второго мая, то сможем увидеть… — Она помолчала. — Нечто удивительное.

— Сказано Фаустом? — почти не сомневаясь в ответе, спросил Роберт и зажмурился.

— Фауст, — Миледи бросила взгляд на Лайтборна, — не настоящее его имя.

— Кто же он? — прошептал Роберт. — Как его звали?

Плечи Миледи немного поникли, но сразу же выпрямились.

— Какое-то иностранное, совершенно непроизносимое имя, — сказала она, медленно сузив глаза. — Нам он был известен как Тадеуш.

— И кем же он был, этот Тадеуш?

— Когда-то он был священником; еще до того, как задался целью стать вампиром. Когда мы познакомились с ним, он был почитателем Первого во Зле и упражнялся в колдовском искусстве.

Лайтборн презрительно рассмеялся.

— И это говорит лишь о том, что он оставался все тем же суеверным мошенником, даже став бессмертным.

Роберт посмотрел на него полным удивления взглядом.

— Но… о чем вы говорите? Разве для всех пьющих кровь не обязательно упражняться в колдовстве?

— Почему вы так в этом уверены?

— Ваше могущество… Я видел силу вашей власти…

Лайтборн округлил глаза и принялся сверлить его взглядом.