Избави нас от зла

— Ничем, — ответил молодой человек, — кроме угрозы.

— Угрозы?

— Неужели вам не приходилось наблюдать за беременной потаскушкой? Она грозится, если что-то не по ней, выкидышем ребенка.

Внезапно его лицо сделалось холодным, а улыбка, казалось, стала чудодейственной смесью сострадания и недоброжелательности.

— Говорят, — зашептал он Роберту на ухо, — пропускай через нашу леди Кастлмейн по сорок мужиков в день, она, как любая сука, не перестанет вилять хвостом, призывая все новых. Как думаете, сэр? Может ли это соответствовать истине?

Его улыбка стала широкой, и все же Роберт внезапно понял, сколь ужасна скрывавшаяся за ней пустота, порожденная скукой, отвращением и пресыщением. Было в этом и презрение к самому себе. Поняв это, Роберт ощутил с какой-то странной, неожиданной и головокружительной отчетливостью, сколь омерзительна сама плоть, какая она гадкая и потная. В памяти промелькнуло свидание с леди Кастлмейн, совокупление с нею — конвульсивные телодвижения кобеля на суке.

Он не произнес больше ни слова, пока молодой человек и его спутник не удалились, поклонившись на прощание.

— Кто он? — вполголоса обратился он к Миледи и вздрогнул от отвращения, не оставлявшего его, словно липкая плесень, которую ничем невозможно отмыть. — Он показался мне таким же существом, как вы. Меня поразило неожиданное ощущение, будто я разделяю его мысли.

— Да, — ответила Миледи, — и оба они выглядят совершенно измученными и выдохшимися, что весьма странно для того из них, который так молод.

Она помолчала, поджав губы.

— И все же он наверняка смертен, — снова заговорила Миледи, беря Роберта под руку, и он заметил, как изменил ее лицо пробудившийся интерес. — Хотела бы я знать его историю.

— У вас есть идея?

Она пожала плечами.

— Я не настолько опытна, чтобы говорить об этом. Вероятно, следует поговорить с Маркизой и попросить ее совета.

Роберт холодно улыбнулся.

— Мне и в голову не приходило, что вы ее навещаете.

Миледи неопределенно пожала плечами.

— Нам нет необходимости наносить ей визит дома. Скоро с ней можно будет общаться здесь, при дворе.

— При дворе? Маркиза?

— Видите ли, у нее есть кузина, мисс Элизабет Молит, недавно переехавшая в Лондон из сельского поместья.

Роберт снова бросил на нее недоверчивый взгляд.

— Кузина? — воскликнул он.

— По правде говоря, я уверена, что она приходится ей праправнучкой, но в таких вещах трудно установить истину.

— Маркиза была замужем?

— Не сомневаюсь, много раз. Но точно знаю, что один раз это было в Лондоне во время ее последнего здесь пребывания.

Роберт покачал головой, не вполне соображая, озадачило или удивило его это известие.

— И что же эта так называемая кузина делает при дворе?

— А что бы вы думали? Пытается найти себе мужа.

Роберт снова пожал плечами.

— Не могу представить себе, что Маркиза может иметь… склонность к обременению себя семейными узами.

— Почему бы и нет? — отрывисто спросила Миледи, нахмурилась, встретив взгляд Роберта, а потом отвернулась. — В конце концов, у них одна кровь.

Такое начало объяснения поразило Роберта своей убедительностью. Но Миледи, казалось, не пожелала его дополнить. Ее молчание на протяжении их долгого хождения по бесконечным коридорам и залам казалось Роберту каким-то странным стремлением взять свои слова обратно. Он недоумевал, что она могла таить от него, и в нем росло возмущение, порожденное выплывавшими в памяти ситуациями, когда она и прежде оберегала свои секреты, и той манерой, в которой она в конце концов их раскрывала. Когда они нашли мисс Молит, Маркизы рядом с ней не оказалось; не ожидалось ее появление и в ближайшее время.

— Вы сможете увидеть ее на маскараде у королевы, — сказала мисс Молит, — который состоится через три дня. Маски Двенадцатой ночи, но вы, конечно, уже знаете об этом и сами. Мадам уверила меня — и я должна добавить, совершенно определенно — в своем намерении быть здесь. Так что она обязательно будет, потому что совсем недавно мы стали очень близкими подругами!

Она всплеснула руками и воскликнула:

— О, это будет мой первый королевский бал!

Роберт улыбнулся. Мисс Молит была, как он догадался, не старше его, молода и миловидна. У нее были длинные золотистые волосы. Чем-то она напомнила ему Эмили — или, вернее, ту Эмили, какой он мог представить ее теперь.

— Могу я рассчитывать на ваше присутствие на маскараде? — поинтересовалась мисс Молит.

Роберт поклонился и, прежде чем оставить девушку, заверил, что рассчитывать она непременно может.

Он продолжал блуждать с Миледи по дворцу. Время от времени у него зарождалось сомнение, смогут ли они когда-нибудь выбраться из него, потому что коридоры казались громадным лабиринтом, сооруженным каким-то чародеем для того, чтобы оглушать заблудившихся в нем каскадом удовольствий, игр и возлияний, доступных в каждом зале, до такого состояния, чтобы заставить их даже перестать думать о выходе. И кто мог бы упрекнуть таких заблудших, думал он, любуясь красотой дам и кавалеров, слыша шелест шелка о шелк, хруст соприкасавшихся кружев, звуки поцелуев. Кому, в самом деле, захочется уйти отсюда?