Избегающий смерти (сборник)

«Просто это очень смешно, как мне кажется. Я – певица… никогда не пробовала себя в этой роли»

«А ты попробуй! Может, что и получится».

Надя пожала плечами и уткнулась в тарелку: «Хорошо. Если тебе так хочется, чтобы я пела…»

Я немного успокоился, и ужин мы закончили в молчании.

Чтобы Надя не думала, что я пошутил, я на следующий день привёл ей учителя музыки. Надя начала заниматься. Дело шло из рук вон плохо. У Нади был хороший голос, но неважный слух, и это создавало определённые проблемы. Учителя, которых я менял будто перчатки, уходили, мало чего добившись. Я нервничал, Надя разводила руками – певица из неё явно никудышная.

Но через пару месяцев ситуация в корне изменилась. Через каких-то знакомых я наткнулся на одного старичка-преподавателя, который за определённую сумму готов был взяться за дело. Он прослушал записи Нади, покачал головой, но сказал, что случай не безнадёжен. Я воспрял духом.

Старичок пришёл к нам, я познакомил его с Надей, и они начали заниматься. Первые успехи не заставили себя ждать, очевидно, учитель смог наладить хороший контакт с ученицей. Я видел, что Надя всё больше входила во вкус. Она занималась каждый день, а вскоре я уговорил её уволиться с работы, чтобы отдаться в полной мере новому увлечению. Я приготовился к бурной сцене по этому поводу, но, к моему немалому удивлению, Надя сразу согласилась. Она сказала, что её саму в последнее время начала утомлять работа бухгалтера, и она не понимает, как она может целый день считать чужие деньги и не сойти с ума. Я порадовался такой перемене в жене, полагая, что совсем скоро моя Изольда окончательно вернётся ко мне.

Старичок по-прежнему приходил к нам, он радовался успехам Нади так, словно она была бриллиантом, который ему посчастливилось выкопать из грязи. Хотя, по большому счёту, так оно и было… Талант Нади креп, набирал силу, и в один счастливый момент старый музыкант предложил Наде поступать в консерваторию. Хотя ей было 25 лет, она согласилась. Бухгалтером она больше не работала, а петь для гостей на нечастых вечеринках не хотела. Пробудившийся талант требовал реализации.

Поступила Надя на удивление легко. Я думаю, что старик помог ей – он обожал свою ученицу. Он преподавал в той же консерватории, и Надя поступила к нему в класс. Почти сразу он устроил Надю в оперный театр – петь в хоре. Мне оставалось только поражаться её успехам. К слову сказать, изменился и характер Нади, она стала более независимой и самостоятельной, то есть и в этом начала больше походить на Изольду. И хотя я сам был причиной этих перемен, что-то внутри меня мешало мне чувствовать себя полностью счастливым. Крохотный червь сомнения точил меня: а что, если всё будет совсем не так, как я себе представляю? Но я гнал эту мысль. Изольда воскресала на моих глазах, и я с нетерпением ждал полного воскрешения.

Но что и говорить: когда вступаешь в сделку с дьяволом, никогда нельзя быть уверенным в результате. Больше того, цена исполнения желания может быть непомерной, и в то же время ты можешь получить совсем не то, что так страстно хотел, хотя формально контракт будет выполнен безупречно.

Как-то вернувшись с работы, я застал Надю в компании её любимого учителя. Они пили дорогое вино и закусывали шоколадными конфетами из коробки. Надя была чрезвычайно весела, старик что-то шептал ей на ухо, она заливалась смехом.

«Садись с нами!» – Надя помахала мне рукой.

«По какому поводу праздник?» – Я не мог скрыть удивления.

«Игорь Львович устроил меня в один уютный ресторанчик! Буду петь там по субботам и воскресеньям! Прекрасная практика. Игорь Львович говорит, что голос нужно тренировать! Там собирается очень изысканная публика!»

Игорь Львович скромно потупил глаза: «Можете не сомневаться, никакой попсы. Ваша супруга найдёт там настоящих ценителей»

«Что ж… очень рад за неё, – я выпил бокал вина до самого дна, – и желаю всяческих успехов!»

С моим приходом возникло напряжение, которое все почувствовали. Игорь Львович поспешил откланяться, Надя начала убирать со стола. Я молча сидел в кресле, обдумывая сказанное женой. Когда она закончила уборку, я окликнул её по имени, чтобы расспросить поподробнее, но тут услышал то, что поразило меня до глубины души. Возвращаясь назад, могу сказать, что именно этот момент я склонен считать началом конца моей жизни.

Надя усмехнулась и вдруг сказала: «Меня зовут Изольда». Видимо, вид у меня был донельзя глупый, потому что она поспешила прибавить: «Это мой сценический псевдоним. Правда, неплохо? Мне кажется, это имя мне очень подходит. Оно весьма органично для моего нового образа. Пожалуйста, если тебе не трудно, называй меня так. Я хочу немного привыкнуть. Надя – это старомодно. С таким именем карьеру не сделаешь».

Я пробормотал в ответ что-то нечленораздельное, но, как мне показалось, мнение мужа Надю не особенно волновало. Она напевала себе под нос, вытирая со стола крошки, и мог наслаждаться голосом Изольды, её изумительным сопрано.