Избегнув чар Сократа…

Солнце склонялось за соседнюю крышу, последние лучи еще озаряли занавеску, стол, вазу с фруктами. Праздничной белой скатерти уже не было, ее заменила повседневная, расшитая ткаными узорами. Переодетая в деловой костюм, Екатерина Петровна, сидя у трюмо, тонко подкрашивала глаза. Аннета стояла напротив, опершись спиной о дверцу шкафа, виновато ловя каждый ее взгляд. Вид у нее был понурый, розовое платье словно обвисло на худеньких плечах.

– Мама, – тихо проговорила она, – кого ты больше любишь – меня или его?

– Обоих одинаково, – ровно ответила мать.

– Нет – его, – потупилась девочка, и стала ковырять туфлей треугольную щербинку на паркете. Пальцы ее закручивали в жгутики розовый шелк оборки.

Женщина отложила кисточку и привлекла ее к себе.

– А платье кому купили? А пирог испекли? Ну-ка, подумай…– она тепло приласкала дочку.

Та оживилась.

– Мамочка, пойдешь через двор – оглянись, я тебе рукой помашу. Я здесь стану, – она отбежала к подоконнику. – Оглянешься, да? Оглянешься, да?

…На лестничных маршах было сумрачно и тихо. В забранной сеткой шахте, постукивая на этажах, степенно двигался широкий зеркальный лифт, проем окружали четкие ярусы оградки, прикрытые полированными перилами. Женщина, одетая в светлую шубу и серые сапожки на каблучках, спускалась пешком, слегка касаясь перил рукой в перчатке. В этом освещении она казалась моложе, стройнее, деловитее. У яркого выхода достала из сумки дымчатые очки и устремленной походкой пересекла двор.

Всё.

от Марины 21 октября

«Девочка, которую не любят дома». Класс! Сочувствую твоему детству. Как говорят пацаны на форумах: «Аннета, зачот. Пеши исчо».

Умница. И язык чистый.

От Аннеты 22 октября

Уф… спасибо. Я замерла как фигуристка перед оценкой. Тра-ля-ля.

Странное дело, мне стало легче, будто оно отлегло, мое жуткое детство. Хотя… навряд ли. Слишком просто.

от Аннеты 25 октября

Марина, слышали новость? Только не смейтесь. У меня объявился… угадайте, кто? Ага! У меня объявился… Слабo, сдаетесь? У-ме-ня-объ-явил-ся-пок-лон-ник. Самый настоящий, как в "Саге о Форсайтах". Убой!

Вот как это случилось.

Недели две тому назад темным ненастным вечером я сидела в читальном зале и просматривала журналы. На развороте одного из них была напечатана фотокартина, сделанная в лунных голубых тонах, изображавшая симфонический оркестр. Лица музыкантов (настоящих, не лабухов!) тонули в синеватом полумраке, и лишь один-единственный голубой луч высвечивал из темноты руки и сомкнутые губы исполнителей. Вглядись-вглядись, казалось мне, и сами собой польются волшебные звуки.

Незнакомый голос развлек мои грезы.

– Разрешите? – и благородного вида джентльмен с серебряной головой опустился на свободный стул. – Я наблюдал за вами оттуда, – он показал на место возле окна, – и затруднился определить, кто вы. Обычно мне это удается. Кто же вы, простите за нескромность?

«Обычно удается»… ничего себе!

– Я здесь работаю, – ответила с улыбкой вежливости.

– Вы сотрудница курорта? – он казался разочарован.

– Я инженер гидрогеологической партии. Мы ведем разведку на минеральные воды.

– Вы из Перми?

– Я из Москвы.

Мы разговорились, вышли в сырую холодную темноту. На невидимой реке в черноте светился далекий бакен, сосны стояли черные и четкие на фоне мглистого неба. Мы прошли аллею из конца в конец и обратно. Мой "принц" учтиво вел меня под руку.