Избежать неизбежности

Она прекрасно знала какие узы связывали их семьи. Род де Блуа-Шампань называли прокляты, но нездоровая привязанность к ним фон Фиалон тоже считалась своего рода проклятием.

— Не только внешность, но и нрав, — задумчиво прошептал Максимильян. Старик отодвинул в сторону грязную рубашку пленника и заглянул под неё, на молодое и ещё совершенно не тронутое юношеское тело. — Будь я немного моложе…

В библиотеку ворвались другие солдаты.

— Милорд, — обратился к Максимильян один из них, — мы схватили беглецов.

Мысленно де Блуа понял о чём шла речь и потёр руки.

— Казнить, — холодно приказал Максимильян.

— Но там…

— Я сказал: прикончить всех, и не имеет значения кто это: женщины, дети… — Лорд резко повысил голос и от его слов вздрогнули все присутствующие. Живые ощущали гнев, ярость, что испытывал их предводитель. — Порочная шваль должна гореть в Преисподней.

Представитель рода де Блуа-Шампань старался понять смысл сказанных слов.

— Неужели, — выступил пленник, с вызовом смотря на повелителя центральных земель, — тогда от меня тоже стоит избавиться.

Максимильян взглянул в тёмные глаза. Точно так же он когда-то говорил с Оскаром и старался добиться его расположения, правда, в тот раз всё закончилось плачевно.

— Вы, конечно, нарушили множество законов Всесущего, но я не стану рисковать падением границы, убивая всех вас, — спокойно признал Максимильян.

— Значит, — парень не собирался останавливаться. Он давил на гордость старика, неминуемо напоминая о своём существовании и демонстрируя нрав, — могущественный правитель центральных земель боится слухов?

— Не провоцируй меня. — Максимильян продемонстрировал пленнику, что может в любой момент причинить ему боль. — Мелиана, держи свою собачонку на привязи.

Лорд ушёл, оставив дочь наедине с иноруким.

Парень дернулся. Он понимал, что сейчас расправятся с его семьёй, и хотел их защитить, но совершенно не знал, как у него это выйдет. Но больше всего представитель рода де Блуа-Шампань боялся за возлюбленную, что сейчас находилась в не самом лучшем состоянии.

— Ну так, — уточнила Мелиана, вырвав пленника их тягостных раздумий, — как тебя зовут?

Парень не ответил. Ему не было смысла любезничать с захватчицей. Сейчас все мысли де Блуа-Шампань были направлены в сторону семьи и их невыгодного положения.

— Могу называть тебя отщепенцем, — предложила Мелиана, надеясь хоть так привлечь к себе внимание пленника, — если хочешь.

Парень глянул на захватчицу. Шанс был небольшой, вернее, его вовсе не было. Однако пленник решил воспользоваться этой призрачной возможностью.

— Прошу сохранить жизнь…

— Кому? — громко спросила Мелиана. Девушка сделала свой выбор, получила одобрение отца и не собиралась изменять своим принципам. — Одному из рода де Блуа-Шампань, чтобы вы продолжили кровосмешение? Само ваше существование порочит имя людей и Всесущего. Вы должны гореть в Преисподней.

Эти слова дали пленнику возможность понять в каком же невыгодном положении он находится. Парень глянул на захватчицу исподлобья. Он знал на основе чего принцесса сделала выбор и мысленно проклял свою особенность, крепко сжав левую ладонь.

— Тогда убей меня, — предложил пленник, тщетно полагая, что это сработает.

Девушка глянула на парня и остановила взгляд на руке.

— Для меня ты сейчас представляешь ценность, — Мелиана прикоснулась к левому плечу и провела по нему рукой. — Я хочу умело противостоять любому противнику, и ты мне в этом поможешь.

Принцесса развернулась. Она стала отдаляться от пленника, гордо смотря вдаль.

— Заковать в цепи, — приказала девушка. — А нас ждёт охота…

Парень дёрнулся, не соглашаясь с решением принцессы. Он чувствовал холодные оковы на своих руках и ногах, но выразить активный протест солдатам не мог, так как те крепко держали его.

Девушка вернулась к отцу. Перед ним на коленях стояли люди — все как один с рыжими волосами. Мелиана видела всех их на семейном портрете в коридоре, но намного моложе. Осматривая сейчас пойманных пленников, она признала в них нарисованных личностей. Однако на том портрет не было её пленника. Видимо Оскар всё-таки внимал старым поверьям и считал рождение инорукого плохим предзнаменованием. Из-за этого юношу не увековечили на портретах, но и не стали убивать, опасаясь разрушить границу.

— Пришлось долго ждать момента, когда я смогу отомстить, но… со смертью Оскара и ваш защитник, огненный дракон, исчез, — довольно произнёс Максимильян, с восторгом осматривая пойманных противников: всё ныне живущее семейство рода де Блуа-Шампань, наследников Оскара и Идит. — Мне показалось, это прекрасная возможность.

Лорд подошел к самому старшему из древнего рода.

— Каин, — гордо произнёс старик. Максимильян видел ненависть в тёмных глазах, столь знакомых ему с молодых дней, что он на миг позабыл о том, зачем прибыл в родовое имение. — Первенец Оскара, его надёжная опора и поддержка, ты стал основным звеном распространения, как и твоя родная сестра — Ниверия. За ваш грех вы подвергнетесь уничтожению.