Изборник. Памятники литературы Древней Руси

И приглянусь оне Данилове княгине Улите Юрьевне,[1660] и уязви дьяволъ ея блудною похотью, возлюби красоту лица их; и дьявольскимъ возжелением зжилися любезно. И здумали извести князя Данила. И мысля Кучка боярина дети со княгиною, како предати злой смерти. И умыслиша ехати поля смотрити зайца лову. И поехав князь Данило с ними на поле и отъехав в дебрии, и нача Кучковы дети предавати злой смерти князя Данила. Князь ускоче на коне своем в рощу, частоте леса, и бежав зле[1661] Оку-реку, остав конь свой. Оне же злии, аки волцы лютии, напрасно[1662] хотя восхитити его, и в торопях и сами во ужасте иска его, и не могоша надти его, но токмо нашед коня его.

Князь же добежав зле Оку-реку до перевоза, и нечево дати перевозчику перевозного, токмо с руки перстень злат. Перевозщикъ глаголаше: «Лихи-де вы люди оманчивы, како перевези за реку вас, и удете не заплатя перевознаго». А не познав его, что князь есть. Перевозчик же приехавше блиско ко брегу и протянув весло: подай-де перстень на весло перевознаго. Князь же возложыв на весло свой перстень злат, перевозщык взяв перстень к собе, и отпехнувся в перевозне за Оку-реку, и не перевез его.

Князь побеже зле Оку-реку, бояся за собою людей погонщиков. И наста день той к вечеру темных осенных ночей. И не весть, где прикрытися: пусто место в дебрии. И нашед струбец, погребен ту был упокойный мертвый. Князь же влезе в струбецъ той, закрывся, забыв страсть[1663] от мертвого. И почии нощь темну осенную до утрия.

Сыновъ же боярина Кучка Ивановича быв в сетованье и в печали, во скорби велицей, что упустили князя Данила жыва с побоища ранена: «Лутче было нам не мыслити и не деяти над князем злого дела смертнаго. Ушел-де князь Данило ранен от нас в Володимер-град ко брату своему, ко князю Андрею Александровичю,[1664] и будетъ князь Андрей к нам за то с войским, и принят будет от них злая казнь розноличная и смерть лютая, а тебе, княгина Улита Юрьевна, повешеной быть на воротех и зле ростриляной, или в землю по плечь жывой быть закопаной, что мы напрасно здумали зло на князя неправедно».

Злая же та княгина Улита, наполни ей дьявол в сердце злыи мысли на мужа своего, князя Данила Александровича, аки ярому змею яда лютаго, а дьявольским и сотониным навождением блудною похотью возлюбив милодобрех и наложников и сказа им, Кучковым детям, своим любовникомъ, все по ряду:

«Есть-де у насъ песъ-выжлец. И какъ князь Данило поежжает на грозные побоища против тотаровей и крымских людей и заказывает мне поедучи: «Либо-де я от тотаровей или от крымских людей убит буду, или на поле случитце мне смерть безвестная, и в трупу человечье меня сыскать или опознать будет немошно, или и в полонъ возмут жыва меня тотаровя, и которой дорогой в кою страну свезут меня жыва в свою землю, и ты пошли искать меня своих дворян с тем со псом выжле-том, и вели им пусти пса того наперед проста[1665] и за ним самим ехати, и где будет я жыв свезен, и пес той дорогой дойдет меня, или на поле буду мертвъ без висти, или на побоище убит в трупу многаго человечья, и образ у меня у мертваго от кровавых ран переиначитце, не познать меня, и тот пес сыщет без оманки[1666] меня и мертвому мне почнет радоватися, а мертвое мое тело почнет лизать на радосте».

И на утрии княгина Улита того пса-выжлеца дав им, своим любовником, и твердо им наказывала: «Где вы его, князя, со псом сыщете жыва, и тут ему скоро и смерти предайте без милости». Они же, злии, злаго ума от тоя злоядницы княгины Улиты наполнились, взяв пса того, и доехав того места, где князя Данила вчера ранили, и с того места пустиша напред собя пса-выжлеца. И пес побеже, а они за ним скоро ехаша. И побежав пес зле Оку-реку, и добежав до того струпца упокойнаго, где ухоронися князь. И забив пес главу свою в струбец, а самъ весь пес в струбец не вместися, и увиде пес государя своего, князя Данила, и нача ему радоватись ласково. Те же искомыи его увидевше пса радующеся и хвостом машуще и, скоро скоча, скрывают покров струбца того и нашли тут князя Данила Александровича. И скоро ту князю смерть дают лютую, мечи и копьи прободоша ребра ему и отсекоша главу ему, в том же струбце покрыша тело его.

Той же благоверный князь Данило Александровичь бысть четвертый мученик новый, прият мученическую смерть от прелюбодеяний жены своие. Первый мученики, Борис, и Глебъ, и Святослав,[1667] убьени быша от брата своего, окаянного Святополка, рекомого Поганого полка. Кучковы же дети приехав во град Суздаль, и привезли ризу кровавую князя Данила Александровича ко княгини его, и немного жыша со княгиней той въ бесовскомъ возжделением, сотониным законом связавшися, удручая тело свое блудною любовною похотию, скверня в прелюбодевствии.