Изборский витязь

Выслушав Дитриха, магистр покачал головой:

   - Уже решено, что отряд поведёт благородный рыцарь Вингольд фон Берг, - углядев кого-то за спиной собеседника, он кивнул: - Всё готово, Даниэль?

Только что поднявшийся на стену миловидный шестнадцатилетний юноша в полном вооружении и при мече, но ещё без рыцарских шпор, спокойно кивнул:

   - Да, мой господин! Рыцари и благородный Вингольд фон Берг ждут Вашего благословения.

- Сейчас иду, - Вольквин весь подобрался - наступала решительная минута и медлить было нельзя. Запахнув на плече плащ, белый с красным крестом и мечом, он широким шагом направился вниз по ступеням. Оруженосцы и надувшийся Дитрих последовали за ним.

Помедлив, юноша бегом бросился догонять магистра. Поравнявшись с ним уже во дворе, возле ждущих верхами рыцарей, он пылко припал на колено.

   - Благословите на бой, - воскликнул он срывающимся высоким голосом. - Я тоже хочу сразиться с язычниками-русичами!

Явное внешнее сходство лиц юного Даниэля и магистра Вольквина не оставляло никаких сомнений - юноша был внебрачным сыном магистра. Будучи священником, не имевший права жениться, Вольквин тем не менее не следовал строго заповеди рыцарей-священников хранить целомудрие. Приостановившись, он положил ладонь на светлые волосы юноши.

   - Ступай, - молвил наконец. - Коли вернёшься с победой, получишь рыцарские шпоры!

Даниэль просиял широкой мальчишеской улыбкой и, вскочив на ноги, бегом бросился к своему коню.

Окованные железом ворота Оденпе растворились, и отряд отборных рыцарей под водительством комтура Вингольда фон Берга тяжёлой рысью прогрохотал по опущенному мосту и вылетел на поле.

Оставленные при обозах новгородцы с завистью и вниманием прислушивались к гомону веча. Там что-то решалось, и они очень хотели принять участие в обсуждении. Несколько любопытных парней решились и отправились послушать, что приговорят.

   - Мы скоро! - отпросились они у десятника Евсея.

Тот сам был готов бежать к вечу и вскочил на телегу, чтобы лучше видеть, что происходит на другой стороне става. Его примеру последовали многие из обозных - большинство были простыми людьми, не имеющими воинского опыта.

Ими владели обычные чувства - любопытство, скука и желание эту скуку развеять.

Все головы поворотились в одну сторону, поэтому налетевший, как ураган, отряд рыцарей охрана заметила только когда рыцари развернулись веером, чтобы охватить обозы.

Евсей повернул голову первым, заслышав нарастающий глухой топот копыт и остолбенел.

   - Рыцари! - заорал он, очнувшись.

Закованные в железо латники перешли на тяжёлый атакующий галоп, опуская копья. Большинство обозных стояли на телегах - отличная мишень, которую легко было подцепить копьём, проткнуть и скинуть наземь: совсем как на учебных ристалищах[187].

Люди поняли грозившую им опасность лишь когда один из обозных коротко страшно вскрикнул и взмыл вверх, насаженный на копьё. Остальные лихорадочно заметались, ища оружие.

   - Беги, подмогу зови! - закричал Евсей на вскочившего на его телегу какого-то парня с белым от ужаса лицом. - Живо!

Парень скатился кубарем и, петляя, как заяц, ринулся прочь между телег. За ним погнался было какой-то рыцарь, но парень рыбкой скользнул под телегу, прополз на четвереньках и выскочил с другой стороны. Разогнавшийся рыцарский конь не успел затормозить и налетел на телегу, наездник качнулся в седле, и в тот же миг ему на плечи упало что-то тяжёлое.

Евсей зверем прыгнул на плечи рыцаря, и тот вывалился из седла наземь. Придавив собой Евсея, он беспомощно барахтался, колотя по земле руками и ногами. Его копьё валялось подле, до меча он дотянулся, но прежде, чем успел вытащить его, Евсей выхватил из сапога нож и, обхватив рыцаря за голову, всадил его до рукояти в шею рыцаря под самым шлемом.

Рыцарь захрипел, отчаянно задёргался. Кровь плеснула на руки Евсея, и тот поспешил выбраться из-под тела.

Вокруг все бегали, суетились и кричали; рыцари гонялись за обозными, пытаясь насадить кого-нибудь на копьё. Не в силах бороться с врагом на равных, обозные прятались под телегами, пробовали нападать, прыгая на спину рыцарей подобно Евсею. Двое или трое железных латников уже валялось на земле, но и среди обозных несколько человек упали, пронзённые копьями.

...Заполошный[188] крик обозного парня услышали не сразу. С разбегу он налетел на Князева воеводу Семёна Иваныча.

   - Ты чего? - нахмурился было воевода.

   - Рыцари тамо! - обозный махнул рукой. - У телег! Напали!

Воевода обернулся в сторону обоза - и переменился в лице.

Даже отсюда можно было заметить суету, царившую там.

   - Князь! Ливонцы! - крикнул Семён Иваныч, бросаясь к Владимиру. Тот уже открыл было рот, чтобы передать послам ответ веча, но остановился. Мгновенно оценив происходящее, он бросил воеводе:

   - Поднимай дружину! - и повернулся к послам. - Вот каков ваш мир? Предатели! Всегда вы так!.. Новгородцы и псковичи! Враг в стане нашем! Пока нам зубы заговаривали, на нас напали!..