Избранная

– Конечно я тебя прощаю, – ответил Вадим жене.

Елена просто расцвела в улыбке. На цыпочках выйдя из кухни, она пошла собираться на работу.

А Вадим встал, прошелся по кухне, разминаясь, и направился к своему рабочему столу. Маша следовала за ним. Он взял со стола завершенный вчера рисунок, где демон убивал огненным мечом поверженного ангела, и залюбовался – хорошо сделано!

Маша стояла рядом и, сконцентрировав все внимание, смотрела на отца пристально и сурово.

Вадим перестал улыбаться. Теперь он смотрел на рисунок словно впервые и недовольно качал головой.

Что я рисую? Зачем мне нужно это торжество Зла над Добром? Насиловать себя, свой талант ради денег?!

Ну уж нет! Душа художника не продается! И не нужна мне такая работа!

Вадим решительно разорвал рисунок, бросил в пепельницу и поджег. Секунду спустя туда отправились остальные эскизы и наброски с демонами и чудовищами. В пепельнице заполыхал настоящий костер, нарисованные монстры корчились в пламени. Машин взгляд зацепился за темную фигурку демона, прежде вздымавшего огненный меч, а теперь словно пытавшегося прикрыть рукой голову. Но тут по картинке пополз огонь, и через пару секунд демон обратился в щепотку серого пепла.

Вадим снова улыбнулся – казалось, у него с души свалился камень.

Елена Аверина и Слава шли больничным коридором и беседовали, а за ними, никем не видимая, кралась Маша. Впрочем, кралась она скорее машинально – все равно ее никто не видел и не слышал. По словам Славы, Кравцов был еще жив только каким-то чудом.

Они вошли в кабинет заведующей, и Маша юркнула следом.

Девушка молча слушала, как мама пытается убедить Нину позволить ей провести повторную операцию, но та была категорична:

– Я не могу идти на такой риск!

– Нина! – взмолилась Елена. – Наша работа – спасать людей! Я совершила ошибку, но я не могу бросить пациента в таком состоянии. Я врач прежде всего. Пожалуйста! Ты можешь отстранить меня после, даже если операция пройдет успешно.

Нина на миг задумалась, но вновь покачала головой:

– А если нет?

– Нельзя терять время! В таком состоянии он долго не протянет.

В поисках поддержки Аверина оглянулась на Славу, но тот тоже покачал головой:

– Без согласия дочери Кравцова мы ничего не можем делать.

– Получи ее согласие, – обратилась Елена к заведующей. – Просто не говори, что оперировать буду я.

– Лена, – осторожно подбирая слова, ответила Нина. – Ты лучший хирург из тех, с кем я когда-либо работала. Но – нет. Я не могу…

– …я не могу помешать тебе провести эту операцию. Все в твоих руках. Будь осторожна. Удачи, – заговорила Маша, сконцентрировав на заведующей все внимание.

– …не могу помешать тебе провести эту операцию, – неожиданно для себя сказала Нина. – Все в твоих руках, будь осторожна. Удачи!

Лицо Славы вытянулось, а Елена едва не подпрыгнула от радости:

– Спасибо! Я не подведу!

И она чуть не бегом выскочила из кабинета. Маша поспешила за ней.

– Ты разрешила ей? – изумился Слава.

– Я же сказала, – властным начальственным тоном ответила Нина и тут же растерянно переспросила: – Что? Я так сказала?

Ошарашенный ассистент только кивнул.