Избранная

Йен замечает ресничку, упавшую на щеку девушки, и осторожно сдувает ее, вспоминая, что сделал после того, как она уснула прошлой ночью, отключившись и упав прямо на него. Он не собирался этого делать, хотел только посмотреть, как она отреагирует на его появление в своем сне, но… она ничего не поняла. И тогда… Йен вспоминает поцелуй. Для него он был вполне реален. Мужчина до сих пор чувствует пальцы Арин в своих волосах, тепло ее дыхания на своих губах, зубы, прикусывающие его нижнюю губу, головокружение от поцелуя… он ловит себя на том, что сейчас неотрывно смотрит на ее манящие губы и хочет испытать это еще раз, проверить, так ли будет хорош поцелуй в реальной жизни.

Чтобы отвлечься от мыслей о теплом, податливом теле девушки в своих руках, Йен сосредотачивает все свое внимание на импульсах, посылаемых ему Искрой. Сейчас не время думать о девушке в таком ключе, учитывая ее состояние.

Дорога до больницы отнимает немногим больше получаса, а Арин так и не приходит в себя ни на мгновение. Искра ждет их прямо у входа, и, прежде чем зайти в здание, Йен говорит ей:

– Оставайся пока тут. Дашь знать, если кто-нибудь появится. – он не исключает возможности, что Камилла может вернуться, или ракшасы вздумают нагрянуть туда, где, судя по всему, еще не были.

Искра согласно фыркает и садится возле входа, готовая охранять своего друга.

Электричества в больнице нет, как, впрочем, и во всем городе, хотя непонятно, почему оно отключилось, если здесь не было демонов Хаоса. Может, произошла авария на электроподстанции? Ответа получить неоткуда, поэтому Йен, используя свою способность видеть в темноте и следуя указателям, несет девушку в отделение интенсивной терапии. Уложив Арин на кровать, мужчина исследует шкафчик за шкафчиком, пока не находит обезболивающее. Набирает шприц, находит вену на руке девушки и ставит укол. Затем надламывает упаковку с сухим льдом и обкладывает гематому. Садится в кресло, стоящее возле кровати, и, откинувшись на спинку, переводит дыхание. Теперь ему остается только ждать. А если Арин не придет в себя через несколько часов, ему придется связаться с Тьмой. Заодно и проверит, так ли важна девушка для Создателей, как он думает.

Глава двадцать третья

Холод и темнота – первое, что встречает меня после пробуждения. Кожа мгновенно покрывается мурашками, а сердце подскакивает вверх, перекрывая кислород на входе в горло. Резко сажусь и задыхаюсь от боли, с силой резанувшей грудную клетку. Прижимаю руки к груди, сгибаясь пополам, и пытаюсь вдохнуть через нос, не переставая смотреть по сторонам, в надежде хоть что-то разглядеть в непроглядном мраке. Все безрезультатно. Кто-то прикасается к моему бедру, вскрикиваю и отшатываюсь в сторону. Чувствую, что начинаю падать, инстинктивно взмахиваю руками, отчего в груди болит еще больше, но кто-то сильный подхватывает и не дает мне упасть.

– Арин, это я. – слышу знакомый голос и мгновенно успокаиваюсь.

– Йен? Где это мы? Почему так темно? – нащупываю его ладонь и сжимаю пальцы. Это дает мне хоть какую-то гарантию безопасности. Он выведет меня из темноты. Снова.

– Прости, я кажется уснул, пока ждал, когда ты придешь в себя. Мы в больнице. У тебя обширная гематома в области груди, похоже, ребро треснуло. – Йен сидит настолько близко, что когда он говорит, я чувствую тепло его дыхания в районе левого виска. – Тебе нужны болеутоляющие и постельный режим.

Тяжело сглатываю. Только не это! Черт бы побрал все эти фильмы, где герои легко спрыгивают с движущегося поезда. В реальной жизни это ни черта не работает!

– Но мы ведь не можем находиться здесь слишком долго! – делаю медленный вдох, так боль ощущается не настолько сильно. – Нужно двигаться дальше.

Йен вздыхает, одним этим действием показывая, что не очень-то доволен. Представляю, как он поджимает губы и прячу улыбку. Он знает, что я права, и вряд ли будет спорить. Но это вовсе не говорит о том, что он в восторге от сложившейся ситуации.

– Ладно, я что-нибудь придумаю. – задумчиво произносит Йен. – Только пообещай, что не будешь вставать, мы ведь не знаем, насколько серьезна твоя травма, вдруг при движении ребро сломается и проткнет легкое? Думаю, приятного в этом мало.

Это замечание производит на меня такое сильное впечатление, что я замираю на месте, боясь пошевелиться. Прикрываю глаза от безысходности. Я стала обузой. Теперь Йену придется буквально таскать меня на себе куда угодно, даже в туалет. А это унизительно, знаете ли!

– Где твой пистолет? – внезапно спрашивает Йен.

Сначала немного теряюсь, я вообще забыла о том, что он дал мне оружие, ведь в последнее время мужчина постоянно был рядом, а это для меня лучшая защита.

– Я положила его в рюкзак, как только мы сели в поезд. Йен, зачем мне пистолет? Ты же со мной.

– Арин, мне нужно будет отойти. – он слегка пожимает мои пальцы, вспоминаю, что он прекрасно видит в темноте, и выражение моего лица, скорее всего, говорит красноречивее слов.

Шум, доносящийся откуда-то из недр здания, заставляет меня напрячься и сильнее вцепиться в руку мужчины.