Избранная демоном (СИ)

Но лица родных были грустны, словно ночная тьма отражалась в их глазах, и у мамы глаза блестели, а у губ пролегла складка. Я впервые видела таких молчаливых, присмиревших сестер, даже маленькие Келена и Сирин, когда служанки уносили их спать, не капризничали и не протестовали. Латана с Ракшми сидели, прижавшись в друг другу и поочередно бросали взгляды на вход, словно ждали кого-то. Братья сидели хмурые, поникшие, на щеках играют желваки, взгляды направлены в саму вечность.

Не было на пиру только малышки Лалы… Подумав о ней, я перенеслась в собственные покои и увидела крохотную фигурку, которая содрогается на моем ложе. Лала плакала тихо, по-взрослому, зарыв личико ладонями, плечи сестренки вздрагивали, а из груди раздавались горестные стоны.

Мое горло сдавило, я замотала головой, не в силах видеть горе любимой сестренки.

Бросившись на ложе, я принялась гладить Лалу по подрагивающим плечам, по растрепанным волосам, но она отчего-то не слышала меня.

— Пожалуйста, не плачь, Лала, — просила я, сама содрогаясь от рыданий. — Посмотри на меня, милая, я же не плачу.

Но Лала не поднимала головы, а ее рыдания оставались такими же горькими.

Внезапно какая-то сила подняла меня и повлекла вверх. Дворец, оставшийся внизу, стал не больше кукольного домика, а в лицо ударил жар.

«Как странно, — подумала я. — Ведь должна быть ночь, отчего же солнце стоит высоко и нещадно палит кожу?»

Я попыталась закрыться от солнечного света, но та же странная сила отвела мою руку за голову, а потом поступила также с другой рукой. Стало еще жарче, я попыталась освободиться, но почему-то не могла двигаться. Я захотела закричать, но ничего не вышло, почему-то оказалось невозможно разжать губы. Тогда я принялась мотать головой и проснулась.

Я закричала, как только поняла, что не одна в темноте. Надо мной возвышалась огромная темная фигура. Широкая ладонь легла на губы, оборвав крик, темнота произнесла глухим голосом, в котором слышались громовые раскаты:

— Тише, наложница, не кричи.

Стоило услышать это слово, как я сразу все вспомнила, сон отделился от яви и я поняла, что нахожусь в лингере, он стремительно несется вперед, подскакивая на ухабах, а рядом со мной Ягат. Виновник моего позора и тот, кому отныне принадлежит моя жизнь.

Я оказала самое яростное сопротивление, на которое была способна, пытаясь вырваться из стальной хватки. Но меня держали надежно, и, что самое обидное, как будто даже не прикладывая силы.

— Успокойся. Своим сопротивлением ты только распаляешь меня, — сказал Ягат и я испуганно замерла.

Тэн хмыкнул такой быстрой перемене, но не отпустил.

— Вот как? — спросил он насмешливо. — Значит, ты не хочешь, чтобы я взял тебя?

Поскольку его ладонь все еще находилась на моих губах, я отчаянно замотала головой, несмотря на страх разозлить воина.

Тот нагнулся ближе и впился взглядом в глаза.

— А разве не в этом сущность пери? — тихо, как-то угрожающе спросил он. — Жаждать, чтобы ее брали снова и снова? Разве вы не зовете тэнгериев хозяевами своей жизни?

Вопреки логике, я снова помотала головой. Бровь тэна приподнялась.

— Если бы не спешка, я посмотрел бы сейчас на тебя, воспламеняющуюся от самых легких касаний.

Он, наконец, убрал руку с моих губ и отклонился назад. Я замерла, вжавшись в подушки, боясь спровоцировать воина хоть одним движением.

Тэн отсел и я выдохнула с облегчением.

Это не ускользнуло от него, потому что глаза воина нехорошо сверкнули.

Я ощутила, как моя стопа оказалась в чьих-то руках, и, прежде чем смогла понять, что происходит, его пальцы нашли точку под подушечками пальцев и надавили.

Из груди вырвался стон, а тело слегка приподнялось над сиденьем, изгибаясь. По внутренней стороне бедер хлынул жар и пришлось закусить губу, чтобы не застонать в голос.

— Вообще я не люблю брать женщин в дороге, — хрипло сказал Ягат. — По-крайней мере, когда это их первый раз и они достаточно хороши, чтобы растянуть слияние. Слишком неудобно. Я люблю комфорт, когда можно насладиться каждым мгновением этой вашей дарованной Анахитой сущности. Но ты, юная пери, вот-вот заставишь меня передумать. Слишком быстро и жарко ты реагируешь на мои прикосновения.

Я в отчаянье закусила губу, не в силах поверить в происходящее. Неужели он так жесток, чтобы взять меня, принцессу Бхукти-Джар прямо сейчас? Как его воины, что украли женщин и везут их с собой. Неужели Ягат способен на такое, после того, как лишил чести быть любимой на площади, в Святилище матери, на глазах у самых достойных?

— Ты боишься, — сказал Ягат. — Хочешь и боишься. Интересное сочетание. Чего же ты боишься, пери?

— Позора, — вымолвила я, не в силах добавить «господин».

Глаза Ягата потемнели от гнева.

— Позора? — переспросил он, хмурясь. — Принадлежать великому тсару Блэр-Джар — позор?

Я приподнялась на руках и попыталась отползти назад. Тэн наблюдал за моими попытками с нехорошей усмешкой. Когда спина уперлась в мягкое, меня рывком за ногу вернули обратно.

— Отвечай, — приказал он мне.