Избранная демоном (СИ)

Сейчас, лингер, в котором я еду, запряженные четверкой огромных пугающих животных, несется с ужасающей скоростью, словно сквозь саму ночь. Над воинами хлопают светящимися крыльями птицы: тэны смазывают ручным сапсанам перья специальным раствором, когда собираются путешествовать в темноте.

Вот одна из птиц взмыла вверх, замерла на миг, и, сложив крылья, светящимся камнем обрушилась вниз. У самой земли распахнула крылья, и, когда взмыла вверх снова, в ее мощных когтях билась несчастная мышь с круглыми вытянутыми ушами.

Я поспешно задернула занавеску, но писк несчастной жертвы еще долго стоял у меня в ушах, а перед глазами застыла страшная картина, как бедное животное бьется в когтях хищной птицы.

Поспешно вытирая все новые дорожки слез я ощутила себя такой же несчастной жертвой, как этот зверек.

— Нет, — сказала я вслух и голос прозвучал немного хрипло от слез. — Никогда пятая принцесса Бхукти-Джар не будет ни рабыней, ни служанкой. Я не позволю запугать себя, не позволю смешать себя с дорожной пылью. Меня подвергли неслыханному позору, дому моих родителей нанесли тяжелейшее оскорбление, отцу — личную обиду, вытребовав дочь в обмен на клятву, но я никогда не забуду об этом! Я не забуду того, кем являюсь! Пятой принцессой Бхукти-Джар, дочерью великого тсара Оридана Мудрого и прекрасной тсари Астарты Огненной, коралловой Рахаат Сафирой.

Звук собственного голоса немного успокоил. Сейчас, когда Ягат покинул лингер, произошедшее показалось сном. Я даже представила, что мы с сестрами едем на праздник плодородия в один из южных городков Бхукти-Джар, но тут же невесело улыбнулась. Если бы это было так, здесь бы обязательно была сестренка, и она сейчас посапывала бы на сиденье напротив, поцеловав меня на ночь, а я читала бы очередной свиток в свете магического мотылька. Скорби или Наслаждения, это зависело бы от настроения.

Представленная картина оказалась такой мирной, что я сползла по спинке сиденья и свернулась калачиком на мягких подушках.

Натянув на себя мягкое покрывало, я подула на осветительного мотылька, что трепещет крылышками на потолке лингера и яркий свет сменился тусклым, приглушенным.

Только сейчас я поняла, какой это был долгий, просто бесконечный день.

Весь день мы участвовали в ритуалах по случаю предстоящего Слияния, готовились, выбирали наряды, молились Анахите и возлагали цветы к ее статуям, танцевали…

Потом, когда солнце покатилось вниз, было Слияние, и сейчас во дворце, должно быть, ночной пир, и все веселятся и танцуют…

Мысли стали сбиваться, оживать, сменять одна другую с невероятной скоростью и я уснула.

Мне снился дворец, снились столы, полные угощений, снились прекрасные пери и могучие тэны, пирующие за ними, славящие Анахиту и родителей.

Внезапно закричали, и крик выдернул из объятий сна.

Я привстала на сиденье, помотала головой и поняла, что мне не показалось.

Кричала женщина. Женщины.

Женские голоса вопили, словно потревоженные чайки и просили оставить их, пощадить. В ответ слышался грубый мужской смех.

Не веря в услышанное, я отдернула занавеску и увидела, что у воина, который едет рядом с лингером, прямо перед ним, поперек титанозавра, лежит женщина. Судя по одежде, которую я сумела рассмотреть в темноте, это пери из поселений.

Несмотря на то, что была перевернула, она продолжала биться, стучать кулачками по могучей броне зверя и умоляла отпустить ее. Воин, похитивший несчастную, задрал подол, оголяя ягодицы и одобрительно похлопал. Женщина заголосила тонким голосом, но воин только ухмыльнулся.

Раздался еще крик, и, высунув голову в окно и оглянувшись назад, я увидела, что воин, что едет следом, тоже держит перед собой женщину. Только та не перекинута поперек седла. Свободной от поводьев рукой воин держит пленницу за волосы и рывками насаживает на себя, прямо на ходу. Несчастная кричит, но ее крики мало волнуют насильника.

Из лингера впереди тоже закричали, и я поняла, что там еще одна пленница.

Зажав рот рукой, я откинулась на подушки, не веря в увиденное.

— Этого не может быть! — закричала я. — Этого не может быть никогда!

Я вскочила, распахнула дверь, продолжила кричать и звать на помощь. Я хотела спрыгнуть на землю, но мы неслись с огромной скоростью, и те, кто едет сзади, наверняка меня бы затоптали.

— Сейчас же отпустите пери! — кричала я. — Вы не смеете! Не смеете, слышите? Отступники! Отверженные! Насильники! Я дам знать отцу!

Грохот усилился и с лингером поравнялся Ягат на титанозавре.

Его глаза полыхнули во тьме и я замолчала.

— Закрой дверь, — скомандовал он и я подчинилась.

Снаружи раздались крики. Ягат приказывал не трогать женщин до привала, или делать это тихо, чтобы «принцесса не слышала».

Звуки утихли, но меня еще долго трясло, а увиденные картины стояли перед глазами.

— Куда я еду? Что это за тэны такие, кто крадут в Джаре, предоставившего им гостеприимство, женщин? Кто насилует пери на ходу, прямо верхом?! Что со мной будет, мамочки…

Увиденное сковало таким ужасом, что не было даже слез.

Меня сковало странное оцепенение и я опять погрузилась в сон.

Мне снова стал снится дворец и пир.