Избранная и беглец

Айрис показалось, что каменный пол под ее ногами разверзся и она начинает падать, падать… куда-то в бесконечный темный провал.

— Как это? Что вы говорите?

— Ну вы же поняли уже, что именно я имел в виду. — Дармаль усмехнулся. — Бросьте. То, что вы катали над ладонью пламя, говорит о том, что с вашим генератором полный порядок. Он прижился. Поддержка вас разыскивает, такой ценный экземпляр дал деру.

— А Поддержка зачем?

— Поддержка получает подтвержденную консенсусом информацию о новой планете, которую необходимо ввести в состав Федерации, — терпеливо продолжил мужчина. — Они там обустраивают нечто вроде заповедника и занимаются периодическим отловом местных особей в надежде, что кто-то из них примет наногенератор и станет новым избранным, то есть богом. Так что вам, Айрис, придется все же вернуться на Эрфест. Неизвестно, сколько времени займет поиск нового экземпляра, который примет наногенератор. А время вхождения Эрфеста в состав Федерации уже обозначено.

— Я знаю, что Поддержка бывала там раньше, — в отчаянии брякнула она, — и потом улетела оттуда.

— Происки врагов Федерации, неудачный опыт. — Дармаль поморщился. — Ну вот что мне с вами делать? Насильно я не хочу везти вас туда. Но лететь на Эрфест надо.

— Я… не хочу, — прошептала Айрис. — Не хочу быть богиней.

— А почему? Представьте, все, кто вас обижал, будут ползать у ваших ног. А вы будете вольны казнить или миловать, причем, заметьте, одним мановением руки… вернее, одним движением мысли. Поверьте, власть — это наиприятнейшее чувство. Особенно власть над врагами.

— Но у меня нет врагов, — пробормотала Айрис.

Ну в самом деле, кого она казнит? Собственную мать?

— Жаль, — сказал Дармаль, — с врагами было бы интереснее.

— Все, чего я хочу, — это забрать сына, — вдруг призналась Айрис, — но они… Поддержка говорила, что я забуду его, забуду своего малыша. Я этого не хочу. И никогда не захочу.

— Вопрос решаемый. Память можно и оставить, теперь вы уже можете требовать многого. Еще раз повторюсь, ваша уникальность позволит вам хорошо поторговаться с Поддержкой. Следующего избранного они еще долго будут искать.

Айрис закрыла глаза. У нее слегка кружилась голова, и сердце билось в груди, словно пойманная птица в клетке.

Вернуться на Эрфест. Стать богиней. Забрать Микаэла. Забрать, забрать…

И вдруг поняла, что Оллин-то останется здесь, на Рамелии.

Да и не хочет она всей этой божественности. Она хочет быть рядом с Оллином, в минуты радости и в минуты опасности. А ребенка они и так заберут. Наверное, уже скоро.

Айрис подняла глаза на высшего и, стиснув пальцами тонкую ножку бокала, сказала:

— Нет. Мне не нужно все это. Я останусь здесь.

Он приподнял брови.

— Но…

— Это мое окончательное решение, — твердо произнесла Айрис. — Приятно было поговорить с вами, Дармаль.

И в этот миг под перчаткой запиликал коммуникатор.

— Извините, — сухо бросила Айрис и отвернулась.

Она откатила ткань, щелкнула ногтем по панельке, вызывая голограмму. И почувствовала, что ноги подкосились и что она вот-вот рухнет.

Голограмма развернулась быстро. И Айрис увидела их, Оллина и Лилиан. Лилиан страстно прижималась к Оллину всем телом, ее ногти впились в его спину. Кажется, они целовались — жарко, самозабвенно. Айрис видела Оллина со спины. По изображению побежала строка: «Он мой, не путайся под ногами. Мыши пора свалить с этой планеты куда подальше».

Айрис судорожно выдохнула и выключила голограмму. Перед глазами все кружилось, она оперлась о холодные каменные перила с ощущением, будто летит в бездонную пропасть и ледяной ветер хлещет по щекам, выбивает все то тепло, что она обрела с Оллином. Похоже, вот и закончилась ее красивая сказка. Наивно было рассчитывать, что она будет длиться и дальше.

Но как же больно. Как будто ножом исполосовали все внутренности. Сердце выдрали, и теперь в груди страшная, кровоточащая дыра, и по лохмотьям мяса стекают густые капли крови.

— Айрис!

— А?

Она поняла, что Дармаль все это время что-то ей говорил.

— Да что с вами? — недоуменно проговорил бог Рамелии. — Что вы там такого увидели?

«А ведь мне казалось, что то, что было ночью, — было настоящим».

Айрис с трудом вдохнула. В груди было так больно, что хотелось выть, царапать ногтями стены, разодрать себе лицо…

Как он мог так со мной? Почему? За что? А я ведь, на свою беду, успела влюбиться. Успела принять, успела захотеть сделать счастливым…

— Ничего, — прошептала она, — со мной ничего.

И что же теперь делать? Она совсем не хочет видеть его, выслушивать ненужные оправдания.

Высший приподнял пальцами ее подбородок, но в этом жесте не было ничего интимного. Просто он хотел удостовериться, что она сейчас не упадет в обморок.

— Может, вам доктор нужен? — задумчиво спросил он. — Может, съели чего? Или выпили?

Айрис мотнула головой.

— Со мной все в порядке, — выдохнула она, сжимая кулаки.

А что будет завтра? Завтра он снова будет ее ласкать, а ей придется делать вид, что ничего не видела? Что ничего не было? Или, наоборот, объявит сухо, что выпишет компенсацию и отправит куда подальше из дворца…