Избранная Луной

Закрыв матовую дверцу, обессиленно привалилась спиной к кафельной стене. Тело била крупная дрожь. И в то же время было жарко. Рука не болела, хоть я точно слышала, как что-то сломалось в кисти.

В полубреду я не задумывалась, что говорила и делала. И когда Андрей попытался вернуться, послала его подальше, сопроводив напутствие самыми постыдными ругательствами, которые знала, но до сегодняшнего дня никогда не использовала.

Несколько секунд постояв в проеме душевой кабинки, он ушел. Жаль, не туда, куда посылала.

Сменив ледяную воду на теплую, простояла под жестко бьющими по голове и сгорбленной спине струями целую вечность. Говорят, вода уносит боль, смывает печали и негативные эмоции. Врут – мне легче не стало.

Покинув кабинку, у запотевшего зеркала нашла два больших полотенца и длинный халат с пушистыми розовыми шлепанцами. Какой заботливый будущий муженек…

У выхода из ванной комнаты меня поджидал мрачный Андрей. Молча ухватив за локоть, повел обратно в темницу.

Идти было недалеко, и все же, надеясь успеть, я затараторила:

– Андрей, пожалуйста, не поступай со мной так! Зачем тебе связывать свою жизнь с нелюбимой? Я ведь не нужна тебе!

– Помолчи! – оборвал он мою попытку достучаться до его разума и души. – Я или кто-то другой – не важно, главное, чтобы ты осталась в стае!

Шлепанцы на размер больше, чем требовалось, спадали с моих ног – так быстро Андрей тащил меня за собой.

В комнате с клеткой ожидал сюрприз – перед диваном стоял накрытый льняной скатертью стол. Щедро заставленный блюдами с мясом, овощами и фруктами, с тканевыми белоснежными салфетками, он выглядел нереальным. Да и старший Горобинский, чинно восседавший во главе стола, показался галлюцинацией.

– Что-то вы задержались, дети. Неужто делали мне внука?

Я поперхнулась воздухом от возмущения, Андрей помрачнел еще больше.

– Нет? Жаль, – зло взглянув на сына, тяжко вздохнул вожак. – Не хочешь вливаться в нашу семью по-хорошему, Мария?

Я промолчала. Он себя вообще слышит? Бред, какой же бред! Ситуации ненормальнее не придумаешь.

– Меня обратили насильно, держали в клетке, преследовали, похищали. И теперь я еще должна выйти замуж и рожать вам внуков?! Я похожа на сумасшедшую?

Встав из-за стола, Захарий приблизился вплотную и погладил меня по щеке, как кошку:

– Клянусь тебе, девочка, ты не уйдешь с турбазы свободной.

– Значит, меня вынесут вперед ногами, – пробормотала я обреченно.

Вожак осуждающе покачал головой:

– Думать о смерти в столь юном возрасте глупо. Нужно бороться за жизнь, выгрызать у судьбы счастье зубами.

– Что вы сейчас и делаете, мучая меня? – спросила я с горечью. – Вот только я – сомнительное счастье, клянусь вам. Мои способности случайны и недолговечны. На вас-то я не могу повлиять, так какой из меня ментальщик?

Захарий не ответил. Ушел, жестом позвав за собой сына.

Могу собой гордиться – я испортила всегда готовым пожрать оборотням аппетит.

Опустившись на диван, подобрала под себя ноги. В чужом халате, фактически голая, раздавленная заявлением вожака, что меня ни за что не отпустят, ощущала себя актрисой абсурдного фильма, в котором, как ни стараются герои исправить ситуацию, делают только хуже.

Оставшись одна, ощутила удушье. Воздуха не хватало, и я задыхалась. Паника захлестывала. Наступило четкое осознание всей серьезности ситуации.

Горобинский-старший не шутил – не соглашусь на Андрея, отдадут всем желающим. А сколько на поляне было волков без пары? Двадцать? Тридцать? Откуда такая жестокость? Или все же пугают и ничего не случится?.. Проявлю стойкость – и меня будут вынуждены отпустить? Не до конца же они монстры, что-то светлое должно оставаться в их душах? Абсолютно плохих людей не бывает. Или же я ошибаюсь и Горобинские еще хуже, чем кажутся?

Пора обдумать ситуацию, отбросив эмоции. Но сказать легче, чем сделать. А еще в животе урчало от голода. Ускоренная регенерация и сила оборотня имели огромный недостаток – приходилось много есть.

Усевшись за стол, притом на место вожака, набрала на тарелку гору мяса, начав с самой большой куриной грудки, запеченной с шампиньонами и сыром. Вкусно, несмотря на стресс.

Итак, почему они ко мне прицепились? Это уже не задетая гордость сына – за такое просто убивают, а не настойчиво зовут замуж. Даже если девушек-оборотней мало, за ними не гоняются, не назначают награду за информацию о них. Так в чем все-таки дело? Ничье наследство мне точно не светило, способности к внушению, избирательность их воздействия скорее удручали, чем радовали.

Но большего с меня не взять. Значит, все-таки интересуют мои слабенькие способности? Но опять-таки, зачем сразу замуж выдавать, да еще так страшно угрожая? Нет, не понять мне оборотней, не понять… Что-то тут нечисто…

Наевшись, вернулась на диван. Можно было бы исследовать помещение, раз не заперли в клетке, но зачем? Убегать из подвала глупо, когда наверху полно оборотней, разгоряченных напоминанием о «древнем законе».