Избранная поневоле (СИ)

— Проснулась? Вот и умница! — добродушно сказала она, осветив лицо крокодильей улыбкой. —

Сейчас я тебя покормлю.

— Мне надо встать, — прервала я этот поток человеколюбия.

— Завтра, — пообещала Люджи, и ловко подсунула под меня судно.

От досады и неловкости у меня даже слёзы выступили.

— Я не смогу! — буркнула я.

— Тебе сейчас совсем нельзя напрягаться, — строго сказала сиделка.

Можно было продолжать упорствовать дальше, но риск лежать на мокрой простыне заставил меня смирить гордыню.

Люджи также ловко избавила меня от ненавистной посудины, и, не успела я воспротивиться, как сиделка уже обтёрла меня и вышла, оставив меня наедине с моей злостью.

Я же кипела, как чайник. В этом доме со мной обращались так, словно собственное тело мне не принадлежало. Эта надзирательница легко скрутит меня при первой попытке протеста, для того

Дейгаро и приставил ко мне такую глыбищу.

Быть может, если бы мне довелось серьёзно болеть раньше, я легче воспринимала бы заботу, но сейчас особняк арга Дейгаро представлялся мне тюрьмой, толстые стены которой навсегда отрезали меня от прежней жизни.

Дожидаясь свою сиделку, я прислушалась к собственному телу. Конечно, непривычная слабость ещё не прошла, а может быть, это было лишь следствием голода, от которого совсем подвело мой тощий живот. В остальном же я чувствовала себя вполне здоровой.

Труднее было свыкнуться с постоянным напоминанием тела о том, что случилось между мной и

Дейгаро этой ночью. Но это уже не зависело от меня. Наверное, со временем всё само пройдёт, а милосердное сознание примет тот факт, что я уже никогда не буду прежней.

Оставалось одно, пугающее меня по-настоящему — то самое ощущение жидкого огня в крови, впервые возникшее этой ночью. Огонь дремал, пока я лежала неподвижно, но именно он обеспечил незабываемые ощущения, когда я впервые очнулась и попыталась встать.

Боль лишь притаилась на время, и неизвестно, как поведёт себя, повтори я попытку.

В общем, я ничего не успела предпринять, до того, как вернулась Люджи. А после уже было не до этого. Тщательно вымыв руки, сиделка занялась моим кормлением. Есть не хотелось, но я вынуждена была глотать тёплый бульон, чтобы не захлебнуться от усердия ‘сиделки. Она отстала только тогда, когда я начала засыпать от сытости.

Тогда, уложив и поправив одеяло, сиделка наконец оставила меня в покое. Я ещё вяло удивилась тому, как удалось аргу за один раз сделать меня такой слабой, а в следующее мгновение вновь крепко спала.

Проснулась я от того, что по моей голове проходили волны тепла. Это было странно и приятно, как будто неведомое существо гладило меня мягкой лапкой.

Я бы никому не призналась, что моя несчастная голова зябнет без волос. Но посмей они надеть на меня чепец, я бы разорвала его в клочья. Мне хватало собственного уродства.

Однако сейчас я не сразу открыла глаза, наслаждаясь неожиданными ощущениями — лежала и блаженствовала, пока не услышала знакомый ненавистный голос:

— Нравится? — улыбаясь, спросил Кристер, и я вздрогнула, негодующе уставившись на моего недавнего мучителя. Он сидел рядом и держал руки над моей головой.

— Что ты здесь делаешь? — взвилась я, резко садясь на кровати.

Этот порыв обошёлся мне дорого. Молодой арг тоже испугался, увидев, как я побледнела.

— Ложись, — торопливо сказал он, укладывая меня с бережностью опытной сиделки. — Прости, что напугал тебя. Я сейчас уйду.

Не тут то было! Чужая магия выжигала меня изнутри, но сильнее боли было негодование.

— Быть может, у вас и принято входить к женщине, когда она не одета, — едко сказала я, кривясь от боли. — Какие мелочи, правда? Стоит ли церемониться с неизвестно откуда взявшейся девицей, тем более что она уже и не девица вовсе?

Странно, но он смутился.

— А может быть, вы тоже пришли меня подлечить, пока я сплю, арг Кристер?

Ох, как он взвился!

— Вот дура! — в сердцах выругался парень, вскакивая. — Да что ты понимаешь! Из-за тебя Дейгаро отказался от своей линтины! Она почти идеально ему подошла!

Это что, я же ещё и виновата? Пока я, оторопев от такой наглости, хватала воздух открытым ртом, Кристер выпалил:

Я только залечил порезы на твоей голове! И немного ускорил рост волос!

— Зачем? — враждебно спросила я. — Кто тебя об этом просил?

— Вот ненормальная, — поражённо пробормотал он. — А, понял. Лысая голова тебе нужна, чтобы давить на жалость?!

Слёзы сами брызнули из глаз, и голос невольно дрогнул, когда я произнесла:

— Думай, что хочешь. Только знай, лечебное воздействие без согласия пациента приравнивается к насилию.

— Это если по пациенту не плачет Синий Дол, — буркнул он.

Это было неожиданно обидно. В Синем Доле была лечебница для тех, чья магия совсем иссякла, унеся и рассудок.

— Я хочу остаться одна. Выйди, пожалуйста, — сказала я и отвернулась к стене, чувствуя, что вот-вот позорно разревусь в его присутствии.

Кристер шарахнул дверью, и в комнату тут же ворвалась сиделка. Она кинулась было ко мне, но я крикнула:

— Я в порядке! Просто оставьте меня в покое!