Избранная поневоле (СИ)

— Я и не думал тебя оскорблять! — вздохнул Кристер. — Просто никогда не видел линтину, которая плакала бы в день подписания контракта. Обычно девушки сияют и выглядят умиротворёнными, ведь цель, к которой они шли всю жизнь, наконец достигнута!

— У меня были несколько другие цели, — усмехнулась я.

7

Несмотря на то, что я переживала и щетинилась, как ёж, Кристер так и не оставил меня в покое до самого отъезда. Он дождался, пока Люджи устроится внутри, а карета перестанет покачиваться от энергичных движений сиделки, и растворил передо мной дверцу.

Я быстро оглянулась на дом. Пусть ничего хорошего со мной здесь не произошло, я как-то уже привыкла к этому месту, а будущее виделось мне безмолвной бездной, которая затаилась, ожидая моего падения.

— 0, аргина Тэсс! — спохватился Кристер, что-то внезапно вспомнив, полез в карман и вдруг вытащил брошку.

Я насмешливо подняла брови. Брошка была прехорошенькая: крохотная пчёлка с янтарно-полосатым брюшком. В моей прежней жизни я бы уже восхищённо ахнула, такой трогательной была эта малышка, но сейчас только неприязненно спросила:

— К чему это? Я не возьму от вас украшений.

— Это вовсе не украшение, — успокоил меня Кристер, усмехнувшись глазами. — А охранный артефакт. Я сам его сделал. В двенадцать лет я пробовал поступить в Пажеский корпус, и хорошо знаю традиции тех мест, где собираются юные претенденты на лучшее место под солнцем.

Конечно, девушки не ломают друг другу носы, но отель Линт — тоже ещё тот гадюшник. Не бойся, ты там ненадолго, — успокоил арг, потому что я нахмурилась. — Но подстраховаться никогда не мешает. Смотри: нажав на спинку, ты активируешь малую волну.

— она оттолкнёт нападающего.

Я фыркнула, и Кристер взглянул на меня недовольно, однако это не помешало ему продолжить:

— Усики включают ультразвук. Человек его не воспринимает, а вот летучих мышей можно распугать.

— Откуда там взяться летучим мышам? — не поняла я.

— Оттуда, — содержательно ответил арг. — Девочки-то пока ещё при магии, в отличие от тебя.

— Кажется, вы преувеличиваете опасность, — я с трудом удержалась, чтобы не покрутить пальцем у виска. — Но если вам так хочется похвастать своим изобретением, я возьму, — и ‘решительно потянулась к пчёлке, но Кристер ловко увернулся.

— Хочешь, чтобы тяпнула? Уснёшь на месте, — предупредил он. — Сейчас приколю — тогда твоя будет, хозяйку не тронет. Подожди, сейчас расскажу всё.

Чудо-пчёлка, как оказалось, умела создавать даже простейший защитный купол. А в случае серьёзной опасности её следовало отпустить. Неожиданно я развеселилась, представив, как малышка разит врагов одного за другим, оставляя их спящими на поле боя.

Кристер посмотрел на мои губы и замолчал — видимо, понял, что я его не слушаю.

— Ладно, тебе пора, — сказал он почти сухо и наконец приколол пчёлку мне на платье.

— Прощайте, арг Кристер, — сказала я и ступила на подножку.

— Не прощайте, — возразил он. — До свидания.

Я не стала возражать, да и к чему? Даже если мы когда и увидимся — в театре или в городе, как увидели мы с Паолой недавно линтину Триану — у него больше не будет возможности делать мне больно. И слава Крею.

Люджи, примолкшая в карете на время нашего прощания, заботливо усадила меня на мягкое сидение, подсунув под спину подушку.

Я благодарно улыбнулась сиделке. Как часто я мечтала поскорее избавиться от её навязчивой заботы, а сейчас мне было ощутимо спокойнее от того, что она рядом.

— ЛюдЖи, — чуть замялась я. — Не могли бы вы рассказать мне, как там всё. в отеле Линт?

— Откуда ж мне знать, милая? — искренне удивилась женщина. — Нам, простым, туда хода нет.

— Но как же? — растерялась я. — Я думала, что мы будем жить вместе.

Сиделка тяжело вздохнула, и поправила подушку, на которую я опиралась.

— В отеле свои служанки. Хозяин меня и рассчитал уже, вот провожу тебя — и в госпиталь ернусь.

Я нахмурилась. Конечно, сейчас я чувствовала себя намного лучше, чем несколько дней назад, но с Люджи мне было проще. Она всё знала обо мне, и, кажется, не осуждала, а искренне жалела.

— Что ж, — вздохнула я. — Спасибо вам за всё.

Люджи осторожно сжала мою ладонь своей большой рукой.

— Ничего, — ободряюще сказала она. — Немного потерпи в этом самом отеле, а уж потом будешь сама себе хозяйка — и дом свой, и слуги. Арг Дейгаро — хороший человек, он тебя не обидит.

Я только кивнула.

Настойки я тебе собрала, вот смотри… — достав небольшую корзинку, сиделка вытащила несколько стеклянных бутылочек. — Вот эта, синего стекла — не больше ложки, а то утром не добудятся. Если сон и без того хороший — вообще не пей. Эта — красная — для бодрости. У тебя и так сил как у пичужки, а тут ещё на новом месте, да весь день придётся на ногах быть.

Пол-ложечки, как сильно устанешь. Если больно станет — вот отсюда, видишь, прозрачный бутылёк — хорошо глотни. Не терпи боль, ни к чему это. А это. — Люджи на секунду замолчала, словно не решаясь сказать, а может, подбирая слова, — смотри, в тёмном флаконе: это чтобы не волноваться, расслабиться. Только каплями пей, совсем немного.