Избранник Небес

Поправив голубую ленту на кителе армейского генерала, он перевел взгляд с деревьев и пожелтевшей травы на старшего офицера охраны, который производил смену караула. Было видно, что парни вчера перебрали пива в местном пабе, и никто из них не был в восторге от того, что они должны были теперь маячить перед окнами посольства целый день, сменяя друг друга через каждые два часа.

— Вы хотите сказать, что милость Господа распространяется только на сильных духом людей? — удивленно спросил Сантори.

Альберт оторвал взгляд от зевающих морских пехотинцев за окном, лениво шагающих вслед за злым офицером. Резко повернувшись лицом к кардиналу, он жестко посмотрел ему прямо в глаза и ответил, скрывая за маской невозмутимости свои эмоции:

— Вы прекрасно знаете, что я имею в виду. Бог любит сильных, поэтому наш Орден до сих пор и не втоптали в грязь, несмотря на старания практически всех предыдущих понтификов, религиозных фанатиков разных мастей и психопатов-одиночек с огромным наследственным капиталом, которыми легко манипулировали и по сей день продолжают это делать все наши недруги.

Увидев, что испепеляющий огонь веры погас в глазах кардинала, Альберт взял с письменного стола указ, записанный по традиции на папирусном пергаменте натуральными растительными чернилами. Сам текст указа был составлен на литургической сакральной латыни стройными буквами, без разделения на отдельные слова и скреплен личной печатью и подписью Великого магистра.

— Рад сообщить вам, кардинал, что этим указом от вчерашнего числа, учитывая заслуги перед Орденом, вам в виде исключения присвоена сразу шестая степень посвящения. Теперь перед вами открыты все финансовые учреждения и кабинеты сильных мира сего. Вам лишь достаточно предъявить его, и любой из магистров, где бы он ни был, обязан оказать вам максимально возможное содействие. Но поскольку у нас не принято никого, кроме председателя Тайного совета Ордена, называть «Ваше Преосвященство», надеюсь, сеньор Сантори, вы заранее простите нас за фамильярность, — с сильным французским акцентом сказал Альберт, пожимая ему руку.

— Поздравляю, — легким кивком головы выразил свое почтение посол.

Кардинал тут же залился краской. Он понимал, какими неограниченными полномочиями его наделили. В то время как Альберт в свои пятьдесят уже стоял на высшей ступени и был третьей по величине фигурой после великого магистра и герцога Савойского, кардинал вот уже пять лет, как безнадежно топтался на второй ступени. Будучи католиком, он практически не мог рассчитывать достичь искреннего уважения со стороны членов Тайного совета, которые и определяли, кого из магистров поднять наверх, а кого на кладбище, предварительно применив к ним программу полной коррекции сознания.

Теперь, когда он мог присутствовать на тайных собраниях Ордена наряду с премьер-министрами, королями, принцами, банкирами и собственниками многих крупнейших корпораций мира, он вновь почувствовал неутолимую жажду жизни.

— Полагаю, вы убедились, что мы по-прежнему хотим видеть именно вас следующим Папой.

— Да, но возникло столько осложнений, из-за которых меня, похоже, навсегда будут считать в Ватикане предателем, виновным в смерти многих братьев по вере.

— Перестаньте употреблять эти средневековые архаизмы. Какие еще братья по вере? Отныне у вас только одни братья — магистры нашего Ордена. Теперь ваша жизнь всецело принадлежит Ордену, а не Христу.

Заметив, как резко побледнело лицо кардинала, Альберт добавил:

— С сегодняшнего дня я запрещаю вам поститься. Как только вы оправитесь от болезни, вскоре вновь сможете соблюдать пост, но в строго установленные Орденом, а не Церковью, дни.

Посол вовремя поддержал Сантори за локоть и усадил его на диван.

— Проглотите, не разжевывая, — протянув кардиналу черную, как смола, таблетку размером с шипучий аспирин и стакан с водой, сказал Дэвид Мэтингли.

— Что это? — сморщившись от горечи во рту, спросил Сантори.

— Ламы держат этот состав в секрете даже от нас. Но не переживайте, ничего опасного для здоровья в нем нет. Древняя тибетская медицина и не более того. Придает силы тяжелобольным как минимум на день, иногда на полных два дня. Вам все-таки следует выпить чашку крепкого чая с медом, иначе может стошнить, поскольку препарат довольно сильнодействующий, — настоятельно порекомендовал посол.

— Насколько я понял, отец Торкватто хочет присоединиться к вам для того… — ненавязчиво поинтересовался принц Альберт.

— И с ним еще пятеро священников с Мальты, — уточнил Сантори, чувствуя, как жар разливается по всему телу от снадобья тибетских лам.

— Но ведь после первой мессы половина преданных вам монахов уже погибла. Осмелятся ли те, кто остался в живых, еще раз рискнуть? — решил убедиться Мэтингли в серьезности их намерений.

— Братья уже в пути, и каждый из них готов идти до конца. После того, что они увидели во время первой мессы, их вера в свое предназначение свыше только окрепла.