Избранник Небес

— Не знаю, но не думаю, что мы оба с тобой спятили. Если бы это было так, то мы бы рехнулись сразу же после того, как только спустились в холл и увидели всю эту чертовщину, — пожал плечами Ломбарди.

— Тсс… вот опять, прислушайся!.. manifestavi nomen tuum hominibus, — прошептал вслед за голосом Джузеппе.

— Я открыл имя Твое человекам, — повторил Тони Ломбарди.

— Как можно использовать эти слова в черной магии? — удивился Джузеппе.

— Он не использовал их для магии. Он защищался от дьявола, но все равно это странно, — сказал Тони.

— Он — это кто? Кого ты имеешь в виду?

Лонго оставил вопрос коллеги без ответа. Присмотревшись внимательнее, он увидел отчетливую тень на полу, которую отбрасывали две человеческие фигуры. Почувствовав, как мурашки пробежали по спине, он едва слышно прошептал:

— Послушай, Тони, шепот исходит как раз оттуда, где стояли кардинал со священником. Это приблизительно в двух метрах от меня. Тень от них и сейчас все еще там, — кивнув головой в сторону разросшихся веток бамбука, едва слышно произнес Джузеппе, понимая, что вряд ли этому найдется разумное объяснение.

— О чем ты говоришь? Здесь не может быть никакой тени. До входных дверей и окон метров пятнадцать, и солнечный свет сюда вообще не попадает. Разве что на восходе, когда лучи косые, можно увидеть какие-то тени. Да и то — вряд ли. Деревья в саду слишком густо высажены.

— А это тогда что, по-твоему? — указав дрожащей рукой на два темных силуэта, спросил Джузеппе.

Узнав в контурах теней, вытянутых по диагонали, фигуры священника и кардинала, Ломбарди едва не выронил чашку с кофе из рук.

— Этого не может быть, ты прав, все совпадает. Кардинал был на голову выше падре. Он держал в руках пергамент, а падре — молитвенник. Здесь, на полу, то же самое.

— Тсс… давай послушаем.

Джузеппе наклонился вправо. Его язык и губы уже автоматически повторяли слова на латыни:

— Homo igit consutu atque nudat queso ubi est.

— А человек умирает и распадается. Умирает, и где он есть? — сразу же перевел за ним Ломбарди.

Задумавшись на секунду, он удивился, пожав плечами:

— Снова ерунда какая-то. Вместо традиционных: «изыди, Сатана» или «именем Иисуса Христа повелеваю вам, демоны Ада, оставьте нас» — в который раз мы слышим слова, не имеющие ни малейшего отношения к экзорцизму. Да от одного лишь моего взгляда, когда у меня голова болит с похмелья после футбольного матча, дьявол быстрее убежит в страхе, чем от этой белиберды.

Труп черного мага в облачении епископа, лежащий на диване напротив, зашевелился. Первое, что пришло в голову Тони, было — убежать отсюда как можно быстрее. Он напряг мышцы, чтобы встать, но вдруг понял, что ни ноги, ни руки его больше не слушаются.

— Ubi est thesaurus tuus, ibi let cor tuum erit! Где сокровище ваше, там и сердце ваше будет, — раздался бас дьявола, от которого сразу все потемнело в глазах.

Оживший Бартанура поднялся и вырвал одним мощным ударом из груди сердце растерявшегося от испуга Ломбарди. Тони не смог даже закричать, а просто закашлялся кровью и тут же упал замертво с ужасом, застывшим в остекленевших глазах.

— Не смей повторять подобную мерзость, — обратился к Джузеппе Бартанура все тем же низким металлическим голосом дьявола, парализующим тело и мысли.

Его черные глаза внушали трепет. Маг с зияющей дырой в голове держал в правой руке сердце Ломбарди, охваченное алыми языками пламени. Лонго встал перед ним на колени. Стиснув зубы, он закрыл глаза. Джузеппе хотел жить и боялся неосторожным словом или взглядом прогневить Сатану.

— Протяни правую руку, — приказал дьявол.

Лонго, не раздумывая, выполнил требование и взвыл от боли, почувствовав прикосновение раскаленного кпейма. Раскрыв ладонь, он увидел на ней выжженный дьявольский знак, такой же, как и у Бартануры на лбу.

— Теперь ты принадлежишь мне. Полиция приедет через три минуты. Скажешь, что это кардинал Сантори застрелил «епископа», вырвал сердце у твоего друга и убил всю охрану силой своей черной магии.

Бартанура раскрыл рот. Как только черный дым вышел из него, маг безжизненно рухнул на пол. Джузеппе закрыл лицо руками и заплакал. Он снова услышал справа от себя шепот в тени деревьев:

«Ars moriendi, ars moriendi…»

Глава XIX Все мы песчинки на морском берегу

/2011.11.15/12:30/

Рим, посольство Великобритании

Проехав большую часть пути по виа Сеттембрие с мигалками, Микеле выключил сирену метров за сто не доезжая КПП посольства Великобритании. Главврач Гаспирини не хотел привлекать излишнее внимание, так как, по его самым радужным прогнозам, максимум через час на их «скорую» должна была открыть охоту вся полиция Рима.